Не мой, не твоя
Шрифт:
Я всегда считала себя сильной и выдержанной, но, наверное, у каждого есть свое слабое место. Моё — она.
Через четыре дня вернулся Тимур. Удивительно, но стало легче. Одним своим присутствием он вселял уверенность, как будто после зыбкого болотца я ступала на твердую землю. Он, конечно, сразу понял, что со мной что-то не так. Да я и не стала скрывать, всё рассказала, поделилась страхами.
Тимур съездил к Тихановичу. Я даже охотно верю, что свекор ему поклялся никогда к нам не приближаться, да он и звонил мне потом, извинялся, обещал, но стоило только подумать, стоило
— Давай переедем в Москву? — в один из таких моментов предложил Тимур. — Попробуем? У меня там есть квартира. Да и дело наше с Лорсом пока не зачахло. А приеду — развернемся. Ну и, главное, ты там не будешь так бояться…
Это был наш последний вечер дома. Завтра днем мы улетали. На той неделе я съездила в Зареченск к родителям. А сегодня к нам в гости пришел Паша Грачев с женой и сыновьями. Попрощаться.
Мы сидели в гостиной, за столом, вроде и смеялись, вспоминая то одно, то другое, а все равно на душе чувствовалась грусть.
— Может, еще вернетесь? — спрашивал Паша.
— Ну, приезжать сюда раз в год будем, — пообещал Тимур.
Пашины мальчишки играли в догоняшки с Оленькой, крича и хохоча на весь дом. А когда набегались и устали, подлетели к нам. Оба с разлету кинулись к Паше, обняли его, вереща: «Папа, папа».
Оленька сначала подбежала ко мне, потом, глядя на них, подошла к Тимуру, вскарабкалась к нему на колени и, обняв за шею, отчетливо сказала:
— Папа.
Как он в первый миг растерялся! Ну а потом так расчувствовался… Я его таким и не видела. Что уж, я и сама растрогалась — мой суровый неразговорчивый муж аж лицом просветлел. Наверное, в тот момент у меня отпали последние сомнения и страхи — я ведь боялась уезжать, боялась начинать новую жизнь. А тут вдруг поняла — с ним нам нечего бояться. С ним мы со всем справимся…
Эпилог
Тимур
2020 год
— Что, тяжело было, да? Ну, хочешь я продам завод? — спросил я Марину, снимая Серегу с колен.
— Иди, поиграй, дай нам с мамой поговорить. Разберись там, что к чему, — потрепал я черную кучерявую макушку и кивнул на пеструю коробку с полицейским участком от Лего.
Серега на миг надулся, но, вспомнив про подарок, сразу просиял, подхватил коробку и с гиканьем помчал в детскую.
— Не знаю, тебе решать, хозяин, — улыбнулась Марина.
— Во всяком случае, ездить туда-сюда не придется.
Этот вопрос поднимался у нас регулярно. С одной стороны, дела там шли успешно, производство работало как часы, даже сейчас, в кризис. Ну и привык я, чего уж. Столько вложено сил и времени, что уже воспринимал его как собственное детище.
С другой стороны, полноценно управлять им издалека сложно. Были, конечно, доверенные лица, но все равно частенько приходилось мотаться в Иркутск. И если раньше эти поездки не особо напрягали, а иногда мы даже все вместе летали, то сейчас оставлять Марину одну становилось не по себе.
В этот раз — особенно. Всего месяц как Марину выписали из роддома. И наш Димон теперь
С Серегой, шесть лет назад, было гораздо проще — он просто ел и спал. Ну а что надо малому — вообще не понять. Врачей домой привозил — без толку. Чаи какие-то укропные и прочую муру успокоительную, что нам прописывали, Димон даже пить не стал. И спит наш крикун только, когда его Марина на руках качает, ну или когда наматывает с ним круги по улице, а её саму уже, бедную, качает из стороны в сторону.
Няня ещё худо-бедно с Серегой справляется, но на орущего Димона смотрит с немым ужасом.
И вот как мне было уезжать? Думал послать всё лесом и остаться, но Марина сразу: так нельзя, надо значит надо, мы справимся, это всего лишь ребёнок. И за неделю, что меня не было, казалось, она ещё больше похудела, хоть и утверждала, что держится бодрячком, ничуть не устала и вообще всё в ажуре.
— Хочу спать, — призналась наконец Марина. А то я сам не понял, глядя, как она раз за разом зевает.
— Ляг отдохни, конечно, — легонько стиснул её руку.
— Да как? Няня же сегодня выходная. Сережка долго один играть не будет, ты же знаешь. И Димочка, чувствую, скоро голос подаст. Да и Оля через час должна из школы вернуться… наверное.
Марина едва заметно поникла. С Олей у неё что-то в последнее время не очень ладилось. С самого начала учебного года она то пропускала школу тайком, то домой приходила слишком поздно, а где гуляла — клещами из неё не вытянешь. Да и вообще ничего не вытянешь. Оля и раньше не была болтушкой, но сейчас прямо наглухо замкнулась. Ходила мрачная, насупленная, как будто кругом враги.
Марина старалась на нее не давить и меня просила не вмешиваться. Говорила, что это всё переходный возраст, плюс травма по поводу рождения младших детей и ощущение ненужности. Короче, какие-то психологические заморочки. Главное, задвигала со знанием дела Марина, оно потом пройдет само. Ну а пока надо быть с ней мудрыми и терпеливыми.
По мне, всё это ерунда полная, но она у нас психолог, ей виднее.
Марина снова прикрыла рот ладонью, сладко зевнув.
— Не, Марин, так не пойдет. Давай я с Серегой и Димкой погуляю пару часов. А ты поспи.
— Ты же только что приехал, — вяло возразила Марина. — Сам устал, наверное?
— Да брось, я весь полет продрых. Давай собирай Димона, а я Серегу.
Сначала коляску с Димоном вызвался катить Серега, но быстро притомился. И получаса не прошло. Мы прошвырнулись по округе, потом Серега запросился на какую-нибудь детскую площадку.
До нашей возвращаться было далековато, и мы решили забуриться в первый попавшийся двор. Посреди нескольких высоток, стоящих коробом, практически пустовала одна такая с качелями-горками-песочницами. Только вокруг карусели толпились пацаны лет тринадцати. Они хохотали на весь двор и улюлюкали в таком ажиотаже, что не заметили, как подошли мы.