Не надо, дядя Андрей!
Шрифт:
Но я быстро забывал об этом. Отправлял в спам странные письма, похожие на спам, в которых мне обещали скорые вести.
Однако стоило мне увидеть Лизу в одной футболке с торчащим из задницы силиконовым хвостиком новых анальных шариков, как вся эта херота вылетала из башки напрочь.
Потом я сильно об этом пожалел.
ЛИЗА
Когда перестало быть больно и перестало быть страшно, я почувствовала свободу.
Иногда мне было жарко, иногда стыдно, иногда сладко, но с каждым днем все темнее. Я словно шла с солнечной поляны в глубину огромной пещеры. И все дальше был свет, и все чаще окутывала тьма. Но раньше я ее боялась, а теперь хотела.
Андрей мучил меня и мучился сам.
Я думала, он дойдет до края и оставит меня как секс-игрушку. Вставлять, чтобы слить, быстро трахнуть и уйти. Но часто он даже не кончал, придумывая, как поинтереснее измучить меня. Когда мы были вместе, он не отвечал на телефонные звонки, бесился, когда его кто-то прерывал, возвращался с работы все раньше. Облизывал губы, глядя, как я сижу голой попой на кухонной табуретке и ем салат, ерзая из-за очередной причудливой приблуды, забитой в меня.
Он хотел, чтобы я плакала, но мне больше не было больно, только зудело и влекло кошмарной тьмой в глубину пещеры. Туда, где меня ждало что-то, от чего сжималось внутри, поджимались пальцы и пульсировало между ног.
Самое страшное случилось не тогда, когда он вгонял в меня шипастый члены или руку почти по локоть, и даже не тогда, когда однажды вечером он позвал меня еще с лестницы, как любил это делать в последнее время, вынул очередную затычку и без усилий вогнал член… и скривился.
Сказал:
— Все, пиздец, разъебал я тебе жопень, стала как ведро.
Мне снова стало страшно. И больно. Он повозил внутри членом со скучающим видом, вынул и отшвырнул меня от себя. На лице его было отвращение.
— Дядя…
— Что ты ноешь? В тебя теперь можно огнетушитель вогнать, ты не почешешься.
Я съежилась на краю ступенек, натягивая на задницу футболку. Унижение выжигало меня изнутри хуже перцовой смазки, которой он так любил развлекаться.
Слезы потекли сами. Я даже не заметила, когда. Они просто лились, и я даже вздрогнула, когда с подбородка сорвалась капля и упала на коленку.
Еле-еле я поднялась, но тут же колени подломились, и я вновь упала на пол, больно стукнувшись об него. Слезы брызнули уже всерьез. Я готова была уползать оттуда на карачках, но Андрей остановил меня властным:
— Стоп. Встала. За мной.
И он направился в свою спальню, точно зная, что я иду следом.
А куда мне идти еще?
Он нагнулся, отпирая нижний ящик комода, в который раньше еще не заглядывал. И достал… нереальных размеров дилдо. Огромную хреновину, чудовищную, размером с мою ногу. Но верхушка ее была еще достаточно узкой, чтобы…
Я попятилась.
Холодный голос заставил меня застыть.
— Лиз-з-за.
З-з-з-з звенело в его голосе опасно и остро.
— Сюда.
Он водрузил хреновину на пол, качнув, чтобы присоска с чмоканьем присосалась к поверхности. Пнул ногой это фиолетовое чудовище. Оно закачалось, а Андрей поднял на меня издевательски-медовые свои глаза, стянул халат, бросил на пол, стянул футболку… Его член покачивался в расстегнутой ширинке не хуже хреновины на полу.
— Выгнись. Покажи мне себя. Свою растянутую задницу.
Я повернулась спиной и нагнулась. Так он любил смотреть на меня. Ему нравилось наблюдать, как вытекает сперма из моего зада после того, как он оттрахал меня. Нравилось, когда я своими пальцами растягивала колечко мышц. У меня дрожали ноги от его взгляда.
Но сейчас они дрожали от другого. Он все-таки нашел, чем меня испугать. Эта штука никогда не сможет войти в меня, не порвав все в клочья.
— Подойди.
Я развернулась, и увидела это быстрое движение его языка, когда он облизывал губы. Это означало, что он зверски возбужден, но желает меня мучить гораздо сильнее, чем трахать.
Пришлось обойти чудовище на полу по дуге, вызвав короткую злую усмешку Андрея.
Приблизиться к нему.
— Сними футболку.
Я потянула вверх ткань, но раньше, чем успела избавиться от нее, ладонь Андрея уже грубо мяла мою грудь, то стискивая ее так сильно, что белая плоть пыталась просочиться сквозь пальцы, то отпуская, чтобы выкрутить сосок до слез из глаз.
Он смотрел мне в глаза снизу вверх и ухмылялся. На загорелой коже выступали капельки пота, а на головке члена, торчащего из штанов — мутная капля смазки. Мне захотелось до нее дотронуться. Я все смотрела и смотрела на нее, невольно приоткрыв рот.
— Хочешь? — голос Андрея разорвал тишину. — Сначала заслужи.
— Как? — удивилась я.
Он кивнул на торчащий на полу дилдо.
Я обернулась, смерила его испуганным взглядом и снова посмотрела на Андрея.
Ухмылка стала шире, он убрал от меня руки, откинулся на покрывале и скрестил ноги:
— Ты же разъебанная шлюха. Проскользнет и не заметишь. Зато я разрешу тебе себя потрогать.
Я отступила от него, на шажочек ближе оказавшись к дилдо. Ухмыхла стала еще шире, а ладонь Андрея легла на ствол, еще не доходя до головки, не трогая каплю.
— Ну.
Я приблизилась к этой ужасной хрени. Встала над ней.
В мой зад сейчас могло бы войти гораздо больше, чем во влагалище. Его никто не тренировал. Но не такая штука.
Но Андрей сказал…
Я обернулась к нему, и он словно прочитав мои мысли, кинул мне тюбик лубриканта. Я сама смазала себя пальцами под его похотливым взглядом.
Рука на члене двигалась все быстрее.
Облизнув губы, я начала присаживаться, замирая от ужаса.
— Стой! — сказал Андрей в то же мгновение, когда гладкий силиконовый кончик коснулся меня. — Какая послушная плаксивая блядь. Чтоб ты была сразу такой, все было бы иначе.