Не наша сказка
Шрифт:
— Молчи! – шикнул Врацет, дернув меня за руку.
— Этот человек меня позвал. Я не собираюсь стоять тут в дверях и молчать.
Дольгар пригубил вино и слегка приподнял голову, и тут я увидела, что он улыбается.
— Ну так, сядь, – негромко произнес он. Голос оказался мягкий и чуть насмешливый. Я прошла в зал и уселась на скамью, ободряюще улыбнувшись Врацету.
— А ты свободен, – сказал ему Дольгар, все так же глядя в тарелку. Сказал так, что сделалось ясно: только подумай парень ослушаться и остаться на месте,
— Браконьер сказал, что ты княжна. – Отвернувшись, Дольгар потянулся за тарелкой с овощами. Я старалась не сглатывать голодную слюну. Все равно не съем ни кусочка, даже если он предложит. Какой ценой эта еда добывается – я слишком хорошо помнила по ранам охотника. – Из словен. Ты не говоришь по-словенски, а говоришь по-зарлицки. – Речь у Дольгара была тихая, медленная и размеренная, будто он говорит с ребенком. Я удивилась.
— Я говорю по-русски. А зарлицкого не знаю. Тадеуш ошибся: не словены, а славяне. Впрочем, это без разницы.
Дольгар, наконец, соизволил удостоить меня косым насмешливым взглядом.
— И как ты здесь оказалась?
— Не помню, – честно ответила я. – Очнулась в канаве. А с охотником мы на реке встретились.
Дольгар усмехнулся и положил себе рыбы. У него же должен быть слуга, нет?..
— И кто твой отец?
Да что ж ты будешь делать, и тут допрос. Какие все любознательные.
— Князь. – Нет, а что мне еще оставалось?
— Ну, да, – нарочито задумчиво проговорил Дольгар. – Явилась из канавы, оказалась на реке, отец князь. И ничего не помнишь.
— Ничего, – огрызнулась я. Дольгар пристально посмотрел на меня. Я, в свою очередь, впилась глазами в него.
— Ну, ладно. – Зарлицкий господин вернулся к еде. – Допустим, я тебе поверил. Кстати, – небрежно проговорил он, потянувшись за серебряным кубком, – знаешь, что я обычно делаю со шпионами? Я их сажаю на кол, крепко привязываю и вешаю на воротах замка вверх тормашками. Кровь приливает к голове, поэтому они не умирают сразу. Правда, неплохо придумано?
Я взбесилась окончательно.
— Чем сильнее и влиятельнее человек – тем реже он прибегает к угрозам. – А голос прозвучал совершенно спокойно! – Надеюсь, вы им не угрожаете перед этим?
Дольгар откинулся на спинку кресла, прижав руку к подбородку. И вдруг – рассмеялся.
— А ты мне нравишься, – сообщил он.
— К сожалению, не могу ответить вам взаимностью.
— И ни к чему, – ничуть не обиделся Дольгар. – Это совсем необязательно. На тебе платье моей последней жены. Вы похожи.
— И куда она делась? – поинтересовалась я. – Вы ее на воротах повесили? Или собакам скормили?
— Не то и не другое, – поморщился Дольгар. – Эта глупышка изменила мне – представь!.. Пришлось наказать. Кто ж знал, что она окажется такой слабенькой.
— Она все
Я не сразу поняла, к чему он ведет, а потому весь ужас моего положения оставался для меня за кадром.
— Ты вовремя появилась. Родниться с бастардами, возомнившими себя князьями, я не намерен, да не брать же в жены крестьянку. Они, к тому же, грубы и безграмотны… А на этой неделе – последний срок. Если я не найду жену, мне придется жениться на глупой сершельской корове. А про тебя никто и не вспомнит – идеальный вариант.
Я ощутила, как пол куда-то проваливается, и едва не вцепилась в столешницу.
— Будут дипломатические осложнения, – заставив голос звучать по-прежнему спокойно рискнула я, но Дольгар не впечатлился.
— Не будет, – заверил он. – От тебя требуется только ребенок. Дела я тебе, конечно же, не доверю.
— Я сбегу, – заявила я, чувствуя, как холодеют руки. Черт, черт, черт! Неужто, никак теперь не выбраться?!
— Не сбежишь, – лениво заверил Дольгар. Я вскочила.
— Вы не можете меня силой удерживать. Мне домой надо. У меня семья есть!
Дольгар тоже встал и подошел ко мне, чеканя шаг. Затем ухватил мою руку, секунду смотрел на кольцо. Потом сорвал и, размахнувшись, швырнул в очаг.
— Теперь нет.
Я задохнулась от ярости и обиды, рванулась изо всех сил, но Дольгар без особых усилий перехватил меня и швырнул на пол.
Удар вышиб воздух из легких, боль взорвалась, холодные грязные плиты оказались прямо перед глазами. Я вскочила, кинулась к очагу и непроизвольно отшатнулась – топили на славу. Внутри лежали пять-шесть здоровенных бревен и целая гора хвороста. Угли сияли острой волной жара.
В груди похолодело. Знаете, я как-то держалась, когда охотника сшибли копытами, словно не живой человек перед ними, а мусор. Потом изображала равнодушие к угрозам. А теперь… Колечко было единственным, что связывало меня с прошлой жизнью, единственным, за что можно было ухватиться в чужом жестоком мире, что напоминало о человеке с зелеными глазами.
А теперь – его нипочем не найти. Оно наверняка уже оплавилось – такое тоненькое…
Слезы обожгли глаза, не позволяя вдохнуть, а на плечи опустилась жесткая рука. Дольгар заглянул через плечо.
— Прекрати ныть, – сухо приказал он. – Мы оба знаем, что никакая ты не княжна. Думаешь, я стану выяснять, кто ты такая? Мне плевать на твое происхождение. Одно я знаю точно: никто за тобой не придет.
— Сука. – Я смотрела на огонь. Слезы высохли. – Подонок. Мразь. Тронешь меня – убью. Отравлю. Или зарежу.
— И тебя повесят.
— А мне плевать. Главное, что тебя с собой на тот свет прихвачу.
— Сильный не прибегает к угрозам.
— А это не угроза, не мечтай. Это я с тобой планами на будущее делюсь.