(Не) настоящая жена
Шрифт:
Бегу в кухню и набираю стаканчик холодной воды из кулера. Мама Веры не отвечает. Бросаю телефон на стол и возвращаюсь к болезной Каланче. Она лежит с закрытыми глазами. Ее голова беспокойно мечется по подушке, подбородок дрожит, на лбу набухают капли пота, а с губ срываются нежные слова. Не знаю, кого она сейчас видит, но от ее признаний по спине пробегает табун мурашек… Даже воздух становится горячим и пульсирующим.
– Я люблю тебя, слышишь… Очень сильно. Это так больно, потому что ты… Тебе все нипочём, а я уже умерла один раз. А теперь опять… Любимый мой… Я каждый день смотрю в твои глаза. Ты сделал так,
Господи, это похоже на помешательство… И виной тому мой папа, его чертов допрос. Возвращаюсь в кухню и без промедления звоню врачу…
Вера.
Вздрагиваю от странных ощущений: укус или укол, поглаживание, похлопывание и… поцелуй… Жаркий, приятный, потрясающий, неожиданный и до черта пугающий.
– Мажор? Что ты делаешь? – отталкиваю Артема, умело ласкающего мою щеку и шею…
– Каланча, тебя не понять. Ты же сама шептала: «Поцелуй меня, пожалуйста… Мне так хочется еще раз почувствовать твои губы… Я прошу тебя», – мажор закатывает глаза и изображает на лице страдальческую маску.
– Я?! – приподнимаюсь на локтях, оглядывая комнату сонным взглядом. – А который час?
– Два ночи, Вер. А ты ничего не помнишь? – Артем нависает надо мной, опаляя дыханием и пытливым блестящим взглядом.
– Нет. У меня изо рта запашок, будто там Сильвия нагадила! Я никогда бы не додумалась попросить тебя о поцелуе в такой ситуации, – фыркаю, потирая ноющее бедро. – Наверное, я имела в виду кого-то другого. Господи, когда это у меня кончится?
– Хм… Я ничего такого не почувствовал, Вер. Не переживай. Мне было несложно послужить тебе.
– Какое благородство! А кто это у нас на кухне? – прислушиваюсь, впиваясь в довольного собой нагловатого мажора, лежащего рядом.
– Сергей Степанович, врач. Он сделал тебе укол. Во-от сюда… – Артем касается моего бедра.
– Хм. Здравствуйте, Вера. Вам лучше? Признаться честно, не хотел мешать вашим с мужем… ласкам. Вы его так просили… У меня даже слезы выступили, – из кухни выплывает мужчина.
Пожилой мужчина, поджарый, высокий, а туда же… Ну какие слезы, если я несла бред?
– У нас фиктивный брак. Наверное, я о ком-то другом говорила? – бурчу, закрывая лицо руками.
– Если только этого другого тоже зовут Артем, – довольно улыбается он. – Артем Вячеславович, с вашей супругой все в порядке. Обычный термоневроз (Примечание автора – стрессовое повышение температуры). Проводите меня?
Понимаю, врачу надо заплатить за срочный вызов. Да еще и по двойному тарифу за ночное время… Мажор поднимается с дивана, оставляя меня одну… Вернее, не одну – в компании стыда и гадких мыслей. Что еще я могла ему наговорить? Может, я и про Настеньку проболталась? Давненько у меня такого не было… Последний раз – после свидания с Артемом в костюме лисички. Жанна меня тогда чуть не замучила компрессами, пропитанными раствором уксуса.
– Ну что, Каланча, по койкам? – возвращается Артем. – Ох, и напугала ты меня. Ну я и наслушался… – потирает он лоб.
– Мажор, я ничего не помню, ясно? Это просто поток сознания… О чем я говорила? – умоляюще произношу я.
– Признавалась в любви, говорила, как тебе тяжело. Имени не называла, это Сергей Степанович так шутит. Вер,
– Да… Все так, – энергично киваю я. – Давай спать, Артём? Мне завтра Настеньку в детский сад везти, а утром еще в поликлинику надо за справкой от педиатра заехать. Дел полно. Забудь то, что видел и слышал, идет?
– Теперь я знаю твою слабость, Каланча, – с улыбкой отвечает Артем. – Ты со мной спать будешь или пойдешь к дочери?
– С ума сошел! Конечно, к дочери! – вскакиваю, как ошпаренная, заливаясь краской.
Просыпаюсь от громкого сигнала будильника, ощущая себя разбитым старым корытом. Пока Настена спит, принимаю душ и сушу волосы феном. Забрасываю в себя наспех приготовленный бутерброд, запивая незатейливый завтрак кофе. Мажора решаюсь не будить – меня еще не отпустило чувство стыда, да и натерпелся он со мной, чего уж скрывать… Одеваю Настюшу и выскакиваю на улицу, под голубое летнее небо. Глубоко вдыхаю пахнущий скошенной травой и цветами воздух, усаживаю дочку в автокресло, искоса наблюдая за утренней суетой – дворником с длинной метлой и работником с газонокосилкой. Кажется, они тоже как-то странно на меня смотрят… Как тайные свидетели позорного преступления.
Ладно, Верка… Расслабься и живи дальше. Убеждая себя в том, что ничего предосудительного не случилось, отвожу дочурку в садик и мчусь на работу. Веду себя, как обычно – работаю и спорю с техслужащей Наташей. О ночном происшествии напоминает лишь чувство стыда и разбитости. Я с легкостью справляюсь с сортировкой и приемом товаров, напрочь забывая про обещание, данное Вячеславу Олеговичу. Вспоминаю о нем, лишь завидев входящий вызов от «любимого» свекра.
– Д-да…
– Верочка, ты не забыла про нас? Когда сможешь подъехать?
– У меня сейчас перерыв начнется. Вот и приеду…
Бросаю взгляд на свое отражение в зеркале, понимая, что совсем не готова к визиту в столь респектабельное место… На мне простая джинсовая юбка и видавшая виды футболка с котятами. На ногах кожаные балетки, вполне приличные. И то хлеб… Ну а что? Свекр знает, что я живу скромно и воспитываю дочь одна… Прощаюсь с Адой Васильевной, быстро умываюсь и прыгаю за руль любимой ласточки.
Блестящий вычурный корпус «Ист – Company» высится между домов по улице Рузвельта. Паркуюсь вдоль дороги и, бросив взгляд на скромные наручные часики, торопливо впархиваю на крыльцо. Вячеслав Олегович и здесь проявил внимание: улыбчивая девушка по имени Аня встречает меня на входе и провожает на нужный этаж. Интересно, мажор тоже здесь? Или до сих пор отлеживается в тёплой постельке дома?
– Двадцать третий кабинет справа по коридору, – улыбается Аня, жестом указывая направление.
– Спасибо огромное, – отвечаю, восхищенно оглядывая шикарные интерьеры. Здесь вам не супермаркет… Высокие потолки, светло-серые стены, увешанные картинами, мраморный, до тошноты блестящий пол… Осторожно ступаю, по пути разглядывая фотографии свекра, сделанные на различных симпозиумах и конференциях и… замираю, услышав знакомые голоса за дверью. Макар и Артем говорят обо мне…
– И что ты теперь скажешь? – звучит голос Макара.