(Не)настоящий папа
Шрифт:
— Я тоже не оставлю. Ему придется поджать крылья и отвалить мирно.
— Я обеспечу охраной.
— Нет необходимости.
— Не стоит его недооценивать. Тебе прекрасно известно, что Громов не брезгует своеобразными методами, чтобы заставлять людей делать то, что ему нужно. Рассказывай, Вова, что происходит, и во всех подробностях. Не пытайся оставить меня в стороне.
Дмитрий покинул мой кабинет только через час после того, как я во всех подробностях ввел его в курс дела. Было время, я так же заявился к нему в офис и стал вникать в проблемы фирмы, чтобы помочь. Тогда он боролся и за семейный
Как бы Марина ни противилась, я чувствую нашу невидимую связь. И она тоже чувствует. Об этом кричал каждый ее ответный жест и взгляд. И тот неописуемый трепет, с которым она встречала мои объятия, как ждала поцелуя, говорит о том, что у меня еще есть шанс все исправить. Попытаться начать новую жизнь, попробовать снова дышать полной грудью, без страха потерь. И если бы не Кирилл — настоящий подарок судьбы, — я вряд ли смог бы увидеть свое будущее так, как сейчас. Как видел его когда-то, до гибели Насти.
Попросил Марию соединить меня с Прохоровым. Сейчас крайне важно правильно выстроить каждый свой шаг. И горе-профессор на данный момент у меня в приоритете.
31
— Владимир Александрович, я не понимаю… — Ровно через полчаса после моего звонка плотный испуганный мужчина тер потный лоб за столом моего кабинета, поглядывая на заявление Марины. Затем отвернулся и принялся помешивать черный чай с лимоном.
Стоило сообщить, что над ним повисла угроза заявления о возбуждении уголовного дела за мошенничество, как он бросил все дела и примчался ко мне. Ситуация, конечно, спорная, но этого вполне достаточно, чтобы направить энергию ректора в нужное русло.
— Григорий Владимирович говорил, что проблем не возникнет. А тут заявление! Мы ведь справимся с этой проблемой?
— Григорий Владимирович вам и не такую свинью подложит, я уже объяснял. Он выльет в свет все свои грязные предположения насчет вас с Мариной и неоспоримыми фактами приукрасит. Верите или нет, ректором вам не остаться при любом раскладе. Особенно если на вас заведут уголовное дело.
— Да как же так! Ведь вы обещали мне помочь! А получается… лопату вручаете, чтобы побыстрее закопаться.
Ох, с каким удовольствием я бы вручил тебе лопату, горе-профессор! Одной весомой проблемой меньше. Только вот не мои это методы.
— Я хочу предложить вам совершенно другой вариант развития событий. Вы отказываетесь от жалобы на Марину. Взамен она не подает встречное заявление.
— Но тогда Громов меня со свету сживет! Польет грязью с ног до головы и меня и Мариночку.
Печешься ты отнюдь не о Мариночке.
— Виктор Васильевич, скажите правду: это клевета?
— Разумеется! — и снова этот оскорбленный тон.
— В таком случае мы подадим на Громова жалобу на клевету, если он рискнет вас оговорить. Я буду представлять вас в суде.
Профессор стал
— Предлагаете мне судиться с Громовым?
Я сжал челюсти. Ну конечно, это пострашнее будет, чем вгонять в долги беззащитную девушку, но выбора у Прохорова не остается.
Видимо, мой взгляд оказался еще красноречивее мыслей. Потому что ректор подскочил и поторопился распрощаться:
— Мне нужно хорошенько все обдумать, прежде чем принимать подобные решения…
Я тоже поднялся, спеша разъяснить положение дел раньше, чем он сделает ноги:
— Если вы решили рассказать все Григорию Владимировичу — можете не торопиться. Это сделаю я сам. И вам следует понимать, что договор на оказание юридических услуг заключен между вами и мной. А ваш наставник, мягко говоря, не при делах. Уверяю вас, это так и останется — горой за вас никто стоять не будет. — Видя, что ректор колеблется, я снова показал ему на стул. — Присядьте и дайте мне спокойно объяснить, почему этот вариант для вас — наилучший из всех зол.
Виктор Васильевич сглотнул, вновь промокнул мокрым платочком лоб и неуверенно плюхнулся на место. Так-то лучше.
— Во-первых, в ближайшем будущем у ребенка Марины появится законный отец. И это серьезно подорвет лживую легенду Громова, не позволяя ему поливать ваше имя грязью. Во-вторых, когда он поймет это и попытается надавить новыми угрозами, вы зафиксируете все разговоры, тем самым обезопасив себя от дальнейшего шантажа. Защиту, как ваш адвокат, я вам гарантирую. В-третьих, Громов всеми правдами и неправдами постарается избежать судебных разбирательств, потому что для таких людей, как он, важно сохранять свое имя незапятнанным в глазах общества. В-четвертых, вы сможете избежать ответного заявления от Марины и сохранить свою репутацию. Ну и наконец, в-пятых, вы самому себе докажете, что ваши хорошие отношения с покойным Константином Григорьевым стоят того, чтобы не очернять их ложными жалобами на его дочь.
Я буквально видел, как происходят все мыслительные процессы в круглой большой голове горе-ректора. Он достаточно долго молчал, краснел, бледнел, покрывался испариной, пока, наконец, не выдал вопрос:
— Вы действительно будете меня защищать?
— Даже не сомневайтесь. Вам нечего бояться.
— И то, что вы сказали про отца ребенка Марины, — правда?
Я кивнул. В подробности углубляться не стану.
— Тогда я готов рискнуть. Что нужно делать?
— Замечательно, — ответил я, понимая, что первый раунд за мной. — Первым делом вы напишете расписку, что Григорьева Марина ничего вам не должна.
32
Марина
Я смотрела на счастливого сына, занятого сбором нового конструктора «Лего», и не могла спрятать от Владимира улыбку. Постоянно на меня поглядывая, последний проверял все действия Кирилла согласно инструкции. Меня уже давненько не удивляла хорошая усидчивость сына, если в его руках оказывались новенькие детали. А вот папа был поражен. Он-то готовился если уж не собирать за сына самолет, то как минимум помогать, а тут только и слышно: «Вова, смотри, как я сделал».