Не обожгись цветком папоротника
Шрифт:
Сзади вошли. Девушка машинально отступила в сторону, освобождая проход входящим и обернулась.
— Еремей!
58
— Что ж ты не приходишь на игрища? — блеснула белозубой улыбкой Маниша, та самая дочь мельника, чьи ямочки на щеках не давали иной раз уснуть Лану.
— Что я там не видал? — грубовато ответил Лан и смутился, ответ показался ему глупым.
— Смотри, на Купалу приходи, я буду ждать, — скороговоркой выпалила Маниша и убежала.
«Смеётся что ли?» — рассердился Лан, но вечером безразлично-равнодушно, как ему показалось, заявил родителям, что сходит на гулянку.
Мать с отцом
— Ты смотри, Лан, недолго. Праздник такой, что иной раз заносит куда не след, — сказал отец и смутил сына окончательно.
Ещё было светло, но на берегу Русы горело множество огней, Лан медленно шёл, пытаясь решить, к какой группе повернуть. У главного костра, с высоким шестом и колесом вверху, пока не горящем, — самая разновозрастная компания, туда с криками и смехом продолжали тащить хворост со всех концов селения.
Со стороны Русы было тише. Но и там полно народа. В розовато-серой воде, отражающей такое же небо, виднелись тёмные в опускающихся сумерках фигурки людей. То купались те, кто не захотел это сделать в бане. Девицы, как водится, старались укрыться от посторонних глаз за прибрежными кустами, парни, как это тоже водится, не столько купались, сколько подглядывали из-за тех же прибрежных кустов за девицами.
Солнце в ближайшие минуты собиралось скрыться за дальним лесом, и надо было успеть получить свою долю живительных сил от воды. Теперь уже можно, сегодня вся нечисть ушла, оставила водоёмы. Лан, не соблюдая строго обычаев предков, купался с Живина дня, поэтому в воду лезть сегодня считал для себя не обязательным.
Немного подальше от берега на живописном цветущем лужку девушки водили хоровод вокруг «купайлы». Украшенное цветами и лентами дерево торчало в непривычном месте. Его чуть раньше здесь просто воткнули в землю. Скоро вокруг него начнётся настоящая борьба: парни поведут наступление, стараясь умыкнуть его у девушек, а те отчаянно будут его защищать. Но закончится всё как всегда, объединёнными усилиями они потащут его топить в Русу.
— Лан, — окликнул парня нежный девичий голосок.
В цветущей траве сидела Маниша. На её голове был пышный венок. И в розоватом закатном свете, девушка была невероятно красивой. Лан молча смотрел на неё.
— Я тебе венок сплела, — указала Маниша на второй, такой же пышный венок, что был у неё в руках. С таким объёмным украшением на голове ходить Лан сегодня точно не планировал, но невероятная по мощности сила увлекла его к девушке. Он сел рядом. Маниша медленно, наслаждаясь каждым мгновением, надела венок на голову Лана. Тот непроизвольно поднял руки, желая то ли его поправить, то ли снять совсем, но пальцы парня и девушки встретились. Замерли, оценивая новые ощущения.
Лан подивился, какие они у Маниши тонкие, хрупкие, слегка шершавые на ощупь. Взгляды их встретились. Лан впервые видел так близко лицо другого человека. Во всяком случае, так он не смотрел никогда. Глаза голубые-голубые, словно брызги самого небушка, такие незнакомые, но родные, словно он их уже видел когда-то давным-давно и забыл об этом, а сейчас вспомнил. Может, во сне?
Щёки Маниши вспыхнули розовой краской, она опустила ресницы, а потом не выдержала смущения, вскочила на ноги.
— Пойдём. Там дед Добрыня что-то интересное рассказывает.
Лану совсем не хотелось куда-то идти, но возражать не посмел. Молча пошли, не думая куда, ноги сами выбирали путь…
— … Такую силу трава вбирает в нонешную ночь, что может с одного места на другое передвинуться. Но особая сила у цвет-огня, у папоротника. Распускается лишь один раз в году. О самую полночь. Вдруг проснётся,
И вновь, как и в другие вечера, самые любознательные во все глаза смотрят на старого Добрыню, слушают его неторопливые сказы.
Малой с Ёрой рядышком, как и всегда, глаз не сводят со старца.
— Эх, — шепнул Малой, — вот бы нам поискать.
— Может, сходим?
— Батька наказал, чтоб домой рано возвращался.
— Ну да, мне мать тоже. Нынче никак нельзя.
— А завтра поздно будет.
Тут Малой заметил подходивших к их компании брата: с девицей — раз, с венком на голове — два. В первое мгновение он оторопел: от кого, от кого, а от Лана такого не ожидал, а потом не выдержал, толкнул локтем друга, указывая на брата, и оба прыснули со смеху. Но тут же получили откуда-то сзади крепкие подзатыльники: «Цыц! Марш туда баловать!».
Туда, это к главному костру. Там всё громче и громче раздавались крики, песни, хохот.
Добрыня замолчал, поднялся, поклонился слушателям, попрощался и медленно побрёл в сторону селения. Вместе с ним засобирались старые и малые. Оставшаяся молодёжь будет всю ночь куролесить. Сегодня можно.
Маниша забеспокоилась:
— Пора домой. Тятька велел раньше возвращаться.
Лан наслышан был о суровой нраве старого мельника, который, говорят, водил дружбу с водяным, и сам не гнушался колдовства, а единственную дочь держал в строгости, поэтому сказал просто:
— Пойдём, я тебя провожу.
Маниша оглянулась:
— Мы с Баженой обычно ходим. Что-то её не видать. Предупредить хоть надо.
Лан промолчал, не зная, как сказать. Видел он Бажену чуть ранее. Её добрый молодец Ярослав увлекал в лес, якобы искать заветный цветок папоротника. Видел он растерянные глаза девушки и немного глуповатую улыбку. Теперь ищут, небось…
Маниша тревожно оглянулась. Ей стало не по себе. Уж очень непохожие, крикливые и шумные, стали её знакомые подружки и дружки. Вот у костра поставили обнажённую, укутанную цветами и ветками растений, Досаду. Считалась она одной из красавиц в селении. Одной, но не первой. Всё же первыми были Ярина и Агния. Но Агнии нигде не видать. А Ярина была особой девицей, поэтому сегодня ворожеей выбрали Досаду.
Вокруг девушки собрались гадающие, завязали ей глаза. Она стояла прямо, исполненная важности возложенной миссии и не поправляла временами спадающие живые гирлянды. Огни пламени ярко освещали обнажённые участки её красивого тела. И, если у молодых людей появлялся соблазн, они его сдерживали до поры до времени, так как теперь Досада в роли предсказательницы…
Лан оглянулся в поисках родных. Ярина с Глебом ушли куда-то. Тиша сегодня не выходила вечером, а Малой с Ёрой пошли домой следом за Добрыней.