Не он
Шрифт:
Энциклопедия ядовитых растений
Элинор. Наши дни
Мы никогда не должны были встретиться снова. Никогда. Эта мысль прочно засела в моей голове, и я повторяла ее как мантру снова и снова, пока Дональд гнал мой серебристый кроссовер вдоль береговой линии озера Эри, все дальше от Кливленда. В окно моросил дождь, монотонно стуча в стекло. Мимо мелькнул огонек самого древнего из ныне действующих маяков Великих Озер. Дождь усиливался, и дворники на лобовом стекле не справлялись,
«Это и есть абсолютное доверие, Эль. Когда идешь вслепую, не боясь упасть».
Он лгал мне… или нет? Сладковатый запах и дурман, и ленивые прикосновения мужчины… я словно наяву вновь почувствовала их. Мурашки побежали по рукам, а в груди что-то болезненно натянулось. Это неправильные эмоции. Я не должна оглядывать назад, но пока мне это сложно сделать… Тогда он впервые занимался со мной любовью, думая исключительно о моем удовольствии. После это случалось чаще, но я всегда ощущала его ожесточенную сдержанность, которая иногда трещала по швам, как в тот день, в кабинете.
Были и другие эпизоды, которые должны были меня заставить задуматься, прислушаться к ощущениям, но я слишком увлеклась. Мне нравилось все, что ОН делал… Особенно — его взгляд, пожирающий и яростный, поджигающий меня изнутри… я придавала ему неверное значение. Да, этот мужчина хотел меня, но ему было недостаточно того, что происходит в спальне между «обычными» мужем и женой. Теперь я это понимаю. Отчетливо и ясно. Он мог убить меня и, возможно, даже хотел этого. Черт знает что творится в его безумной голове.
«— Знаешь, что я поняла совсем недавно?
— Боюсь даже представить…
— Наш дом тебе очень подходит. Такой огромный и суровый, непреступный. Холодный внешне и горячий внутри. У вас одинаковая энергетика. Наверное, поэтому я влюбилась в него с первого взгляда».
Это была абсолютная правда, я влюбилась в этот дом еще до того, как узнала его настоящего хозяина, которого, вопреки всем законам логики, тоже…
— Мам, мы едем домой? — взволнованный голос сына вырывает меня из запретных мыслей. Я непроизвольно кусаю губы, разглядывая хрустальный замок, с крыши которого открывался фантастический вид на озеро. Когда-то он был моим домом, не совсем моим и очень недолго, но, все-таки, был.
— Да, малыш, но мы не задержимся там надолго, — поцеловав светловолосую макушку, я мягко обнимаю Джонаса, с улыбкой наблюдая, как он не менее крепко обнимает Барни. На пушистой морде мишки радостно поблёскивают оба глаза.
— Почему? — расстроено сопит Джонни.
— Это больше не наш дом, милый, — отвечаю с тяжелым сердцем, переключая внимание на дочку, мирно посапывающую в детском кресле и даже во сне крепко прижимающую к груди рыжего лисенка Вука.
— А мы увидим Терезу? — подняв голову, Джонни вопросительно заглядывает мне в лицо. Его сходство с отцом когда-нибудь перестанет причинять мне боль. Мой сын забрал лучшее у Кристофера Ханта.
— Тереза тоже с нетерпением ждет встречи с вами, — впервые за поездку подает голос Дональд.
Я демонстративно не смотрю на него и не отвечаю. Меня больше не обмануть напускной доброжелательностью и открытой улыбкой. Мой бывший псевдо-водитель — один из приспешников дьявола, вызвавшего меня на свой пир.
Я перевожу взгляд на окно, ощущая болезненные удары сердца, мечущегося в грудной клетке.
Мы никогда не должны были встретиться снова.
Наша история закончилась три года назад, в момент, когда я вышла из стен Святой Агаты, полностью стерев из памяти пациента с кодом F602299.
Дьявольски хочется курить, и это впервые за последний месяц.
Мне не все равно. И никогда не будет все равно.
Быть равнодушным, циничным, эгоистичным ублюдком — исключительно его прерогатива. Его любимая роль — маска, которая никогда не жмет и срослась с омерзительно-красивым лицом так плотно, что не оторвать. Хренов кукловод, который чувствует себя королем мира настолько, что верит в то, что именно им и является.
Мне казалось когда-то, что я знаю его.
Мне просто казалось.
Неужели я верила, что все закончится? Что он оставит меня в покое, просто потому что ему надоело играть, и я выполнила возложенную на меня миссию?
Что, если он никогда не переставал играть? А три последующие года моей семейной жизни были лишь эпизодом, небольшим подарком перед новым ударом, который он нанес так расчётливо и виртуозно в момент, когда я была больше всего уязвима?
Все началось с потерянного глаза Барни (теперь я уверена, что это не было совпадением) и букета цветов с точно такой же запиской, как в день аварии. Не было только имени … Тэм.
ОН запустил обратный механизм, разрушив мой мир в одно мгновенье, и бесился, что я не могу вспомнить…
Я забыла его, как когда-то забыла Кристофера.
«Тебе придется его забыть, Эль. Не просто забыть, как ты это проделала со мной, а стереть из памяти и поверить в то, что его никогда там не было. В обратном случае, я буду вынужден сделать то, что заставит тебя страдать. Очень сильно страдать, Элинор. Понимаешь меня?»
О да, я понимаю.
Я понимаю.
И мне не страшно.
Моя память не прощает предательства, вычеркивая все, что причиняет боль. Защитный механизм, особенность психики или безумие…
А ОН сделал именно это — предал, не сдержал обещание, вернув меня мужу, как надоевшую игрушку, но оставив под наблюдением Саммерс, Терезы, Дональда и остальных.
Я не знаю — сколько их.
«Энциклопедия ядовитых растений»… Ответ где-то там.
И главный вопрос — почему он выбрала нас — меня и Кристофера?
Чего еще ему нужно от меня?