Не он

Джиллиан Алекс

— Розариум? — переспрашиваю я, чувствуя себя полной дурой.

— Розариум, — кивает она, словно это что-то объясняет. — Мы — ядовитые Розы Перриша. Пять лет назад нас боялись больше, чем экономического кризиса. Ты помнишь серию разоблачений многих громких имён этого города, не сходившую с таблоидов на протяжении года?

— Да... — озадаченно отзываюсь. — Все были в курсе тех скандальных событий, повлёкших за собой банкротство и разорение богатейших людей города.

— Это мы устроили, — с триумфом заявляет Би. — Теперь ты понимаешь, зачем Декстеру понадобилось чужое имя? У него осталось слишком

много недоброжелателей, чтобы выйти из клиники под своим.

— А если его узнают?

— Этого не случится, Эль, — загадочно улыбается Би, останавливаясь и полностью разворачиваясь ко мне. — Тебе понадобились одиннадцать портретов, чтобы запомнить его лицо.

— Но и они не помогли, — растеряно отвечаю я.

— Ты не вспомнила, пока он сам не захотел, — произносит Би.

— Как он это делает?

— Никто не знает, — заговорчески подмигнув мне, красавица в точно таком же платье подносит указательный палец к губам. — Это его секрет.

Я с трудом сдерживаюсь от того, чтобы не закатить глаза к потолку. Они тут точно все чокнутые. И предводитель этого цветника под стать своим розам.

— Готова? — ободряюще улыбнувшись, Би или Натали, черт ее разберет, кивает на распахнутые двери в шахматную гостиную.

— Конечно, — пожав плечами, заверяю я, еще не подозревая, что ждет меня впереди.

Внутрь мы заходим вместе, и на несколько секунд я замираю как вкопанная. За большим круглым белым столом на викторианских черных стульях с высокими спинками восседает четверо человек, каждого из которых я знаю...

Би, вошедшая вместе со мной, занимает свободное место возле лукаво поглядывающей на меня рыжей бестии, черты которой принадлежат девушке из моего прошлого — Венди. Надо признать, с синими волосами она выглядела не менее эффектно, чем с медными.

— Привет. Я — Мак, — приветствует меня бывшая узница Святой Агаты. Я теряю дар речи, на полном автопилоте продолжая двигаться к столу. Стук моих каблуков отлетает от мраморного покрытия и эхом разносится по огромной гостиной. Какой жуткий звук.

Остальные участники не смотрят на меня, а, опустив головы, пялятся на запечатанные конверты, лежащие перед каждым. Лживая сука Тэмзин и немая домработница Тереза — тоже здесь и одеты так же, как и я. Дональд — единственный мужчина за столом — в белом смокинге.

Какого хрена, вообще, происходит?

Тут явно попахивает массовым психозом. Я оказалась на сборище выживших из ума сектантов? Есть ещё другой вариант — я нахожусь на съёмочной площадке реалити-шоу.

А инициатор всего этого безумного балагана, облачённый в темно-серый костюм, расслабленно стоит спиной к собравшимся и явно не спешит объявить: «Стоп. Снято.»

Вместо этого он внезапно произносит фразу, приводящую меня в тупик.

— Добро пожаловать в Розариум, Лилия, — с нескрываемым удовлетворением смакуя слова, говорит Перриш, обращаясь, по всей видимости, ко мне.

Он абсолютно больной, четко осознаю я. Букет диагнозов взялся не из воздуха, и неудивительно, что за столько лет ни один психиатр не рискнул выпустить его из клиники.

Спасибо, Кристофер. Это ты притащил его в мою жизнь. Надеюсь, Перриш не солгал, и ты действительно пожалел, а если нет, я позабочусь об этом сама.

Глава 10

«Нет

лучшего способа отомстить, чем стереть из памяти».

Януш Вишневский

Мой Розариум в сборе.

Все участники рассажены по своим местам. Идеальные, красивые, одетые в платья и костюмы, которые я для них выбрал. Мой собственный театр абсурда, но тщательно спланированный театр. Абсурд тоже можно и нужно контролировать. Именно из абсурда появляются самые ошеломительные идеи.

Нет никакого секрета, никакой тайны за семью печатями. Лишь фарс. Постановка и спецэффекты, созданные для обмана воображения. Я не управляю их сознанием, они сами это делают. Потому что иначе не могут, не умеют. Есть люди, способные идти вперед, принимая самостоятельные решения, есть те, кого я называю пассажирами, просто прыгнувшими в поезд под названием жизнь и считающими остановки, проживая отпущенные им года в наблюдении, и есть тот, кто управляет этим поездом и решает, кому дать билет, а перед кем закрыть двери. Я нужен им, чтобы не чувствовать себя брошенными в остановившемся поезде под названием «жизнь». Точно так же, как они нужны мне, чтобы продолжать игру. Если мы остановимся — я исчезну. Однажды это уже случилось, но я получил шанс начать новую партию.

Мы единый организм — эту истину я осознал, благодаря пройденному испытанию. Осколки от крушения прежнего мира все еще под кожей, я чувствую их каждое мгновение своего осознанного существования. Они ранят, но не убивают. Они доказательство того, что новая действительность реальна, восстановленные стены крепки и несокрушимы.

Я хочу остаться здесь.

Розы взволновано молчат, с предвкушением ожидая моего вступительного слова. Участников стало меньше, но сегодня особый день. Не потому, что это первое собрание за минувшие годы. У нас пополнение.

Мой новый цветок.

Я придумал ей имя.

Лилия.

Мало кто знает, насколько ядовитыми могут быть лилии, занимающие четвертое место по популярности среди цветов во всем мире. Они не так опасны для людей, как остальные мои «розы», но точно передают содержание новой участницы собрания, только что занявшей предназначенное ей место за круглым столом.

— Теперь, когда все в сборе, тебе пора со всеми познакомиться, Лилия, — медленно произношу я, дождавшись, когда оторопевшая, но не растерявшая воинственного настроения Элинор обратит на меня свой взор. Я чувствую его затылком и вижу в отражении окна, перед которым стою. Она считает происходящее безумием, но это временно. Все встанет на свои места, когда Лилия получит первое задание. Конверт уже перед ней на столе. Осталось только заглянуть внутрь.

— Не стоит тратить время впустую. Мне знакомы все, находящиеся здесь, — с раздражением отзывается Элинор. Ее злость осязаема и объяснима, но она обязана пройти этот этап, чтобы двигаться дальше.

— Я — Дафни, — решив взять инициативу в свои руки, ровным тоном представляется Тэмзин Саммерс. Плечи Элинор расправляются, и вся поза кричит, что она на грани взрыва. — В мои обязанности входят долгосрочные задания. Последнее я завершила недавно, — многозначительно добавляет Даф, пытаясь привлечь внимание Эль.