Не остаться одному
Шрифт:
– Да я уже понял, что вы… мы, – поправился он, – рыцари. И ничего против не имею, можешь быть уверен… Давай еще, а?
Ночь коротка, цель далека. Ночью так часто хочется пить. Ты выходишь на кухню, но вода здесь горька. Ты не можешь здесь спать. Ты не можешь здесь жить. Ты хотел быть один – это быстро прошло. Ты хотел– Сюда часто ходили за водой. – Андрей, присев на корточки, похлопал ладонью по плоскому камню, удачно выдающемуся над берегом. Сергей огляделся и удовлетворенно хмыкнул: теперь он отчетливо увидел поднимающуюся на откос тропинку.
– Ходили, но последнее время не ходят, – сообщил Олег с середины откоса. – Тут все оплыло… Я поднимусь наверх? Если лагерь и был, то только там.
– Погоди, сейчас вместе пойдем, – махнул рукой Сергей. – Пошли, Андрей, вставай. Хотя едва ли они еще здесь. Мне кажется, это все-таки была разведка…
Это была неразведка.
Селение располагалось в укромной, защищенной от ветров откосами ложбине. Кажется. Тут тоже стояли типичные вигвамы.
Стояли когда-то. А сейчас стаивающий быстро снег уже обнажил обгоревшие, полуобвалившиеся каркасы жилищ, черные пятна на месте кострищ… Мальчишки ощущали еще не выветрившийся, тяжелый запах мокрой гари. Похоже было, что тут погуляли урса. Так одновременно подумали все трое, но только в первые секунду. А потом так же синхронно они поняли – отсутствуют основные признаки налета черных. Нет остатков пиршества. Нет тел. Нет разбросанных вещей.
– Сожгли до снегопада, – заметил Андрей. Его взгляд быстро и цепко обегал ложбину. – Тут жило человек пятнадцать-двадцать.
– Бой был, – сказал Олег, успевший пройтись по кустам. – Смотрите, что я нашел. – Он держал на ладони обломок арбалетного болта с кованым крестовидным наконечником и метательный нож. – Если пошарить, наверняка еще найдется.
– Давайте поищем хозяев этого места, – чувствуя, как растет неприятное ощущение, не сказал, а приказал Сергей. – Не могли же всех увести, куда-то дели трупы…
Трупы нашлись. Их стащили и свалили в распадок у ручья, а с тех пор над ними хорошо потрудились лисы. Тут были десять тел. Подальше нашлись еще четыре. Две девчонки были распяты между вбитыми в землю кольями. Ясно было, что их изнасиловали, а потом еще повеселились – развели на животах костерки.
А двух пацанов раздернули верхушками согнутых берез. То, что висело на деревьях, было до такой степени ужасно, что и сейчас смотреть было жутко. Даже закаленным ребятам…
– Да, это не урса, – процедил Андрей. – Это наш брат… развлекался.
– Смотрите! – окликнул их с Сергеем Олег. Он стоял возле одного из деревьев, на которых висели останки, и касался ладонью ствола. – Смотрите, что тут написано!
На стволе березы были глубоко вырезаны английские слова:
Sow the seeds of peace and justice. I enjoyed myself very much.
Manny.
– «Сейте семена мира и справедливости, – перевел Олег. – Я получил огромное удовольствие. Мэнни». Мэнни… – повторил он. – Да, это… наши. Люди.
– Наши?! – процедил Сергей. – Выбирай выражения!
– Ребята… – начал Андрей, но продолжить не смог. Кусты вдруг буквально вскипели орущими людьми с оружием. Скользя по размокшей земле, они ломились со всех сторон, за ложбинкой среди ветвей угрожающе зашевелились луки арбалетов.
– Засада! Спина к спине! – заорал Сергей, выдергивая палаш и дагу. Прыжок – они сомкнулись треугольником, выставив во все стороны клинки. Сергей крыл себя же матом в три этажа – до такой степени обалдел при виде разорения, что перестал слушать – вот и подобрались…
Странно, но ребята (и девчонки), которых было человек тридцать, с отличным оружием, явно решительно настроенные, не спешили нападать. Они замкнули троих друзей в полукольцо, прижав к краю спуска. Яростные лица, вытянутое вперед оружие… Олег скользнул шпагой по слишком далеко протянувшемуся мечу, отбросил его, что-то прокричал… Сергей приглашающе улыбался, играя кончиком палаша… Андрей держал валлонку и дагу скрещенными…
– Эва! Эва! – крикнул кто-то, и окружение раздалось, чтобы тут же сомкнуться за спиной рослого, стройного воина. Под распахнутой курткой с меховой оторочкой была видна бригантина, усиленная роговыми бляхами, в правой руке незнакомец держал острием вверх корду, на плечи падали каштановые локоны, а голову и почти все лицо скрывал кожаный шлем с металлической маской. Глаза были не видны в черных глазницах.
Несколько секунд воин мерил всех троих ощутимым, хотя и незримым взглядом. Потом невероятно точным движением бросил корду в ножны за спиной и, обеими руками в жестких крагах снимая шлем, сказал мелодичным голосом:
– Это не люди Харди… Кто вы такие?
– Девчонка! – вырвалось у Андрея.
– Ну, что с рыбой? – Раде слегка зевнул, прикрыв рот снятой перчаткой. Зорка, потрошившая вытащенный македонцем вентерь, отмахнулась: не мешай! Впрочем, Раде в самом деле задал вопрос «от не фига делать» – видно было, что рыбы попалось немало, а есть ведь еще второй вентерь, который как раз дружно тянули неподалеку из второй лунки Видов с Линде.
Раде, посвистывая сквозь зубы, огляделся – просто так. Весна не весна?.. Тут все-таки гораздо более теплая погода, чем в Европе. Январь, сейчас бы морозам быть за двадцатник, а тут – оттепели, снега почти нет, по небу проносит временами дождевые тучи, а если нет – то солнце припекает, как весной… Как еще лед-то устоялся…
Так, а это кто?
По льду от ближнего берега – того, с которого спускались сами рыбаки – шагали неспешно пятеро парней. С оружием, но вида вовсе не угрожающего.