Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2
Шрифт:
Безупречная прическа, идеальный ровный пробор. Ослепительно сверкающие зубы. О, он самая настоящая душка. Наверняка все девушки в зале сходили по нему с ума.
Моей девушки в зале не было. Поэтому я снова отвел взгляд от любимца публики.
— Ну, удачи, Витя, — сказал Худяков, в который раз хлопнул меня по плечу и спрыгнул с ринга вниз.
Я подошел к центру ринга. Тополев тоже приблизился. Как и всегда, рефери объявил о правилах, проверил, готовы ли мы.
— Эй, а где ваша капа? — спросил он. — Вы что, забыли капу?
Действительно,
Рефери проверил мое состояние и спросил, все ли со мной в порядке.
— Все отлично, — промычал я с капой во рту.
Рефери кивнул.
— Ладно, тогда будьте готовы, — он еще раз объяснил правила и поставил между нами руку.
Тополев приподнял свою в знак того, чтобы он не спешил, снова улыбнулся мне и сказал:
— Я тебя съем с потрохами, Рубцов. Готовься.
Ладно, мы еще побарахтаемся. Легко сдаваться я не привык. Так что не думай, что я буду легкой мишенью для твоих ударов.
Когда Тополев тоже приготовился, рефери опустил руку и отошел назад:
— Бокс, начали.
И почти сразу же Тополев набросился на меня. Не соблюдая особо правил, забыв об осторожности. О, он отлично знал мою ситуацию и наверняка решил воспользоваться ею в полной мере. Все, что мне осталось, так это отчаянно защищаться, хотя у меня почти сразу же как будто онемело все тело.
Атаку Тополев начал с серии джебов. Я уклонялся корпусом, но он все равно доставал меня. Мои перчатки были подняты к подбородку, единственное, чего я не хотел, так это получить нокаут именно сейчас. Поэтому мой корпус представлял из себя отличную мишень.
Тополев сосредоточился на нем и обрабатывал мою печень, меня спасала только моя подвижность, хотя ногами я работал не так быстро, как обычно. Жалкое, наверное, это было зрелище со стороны.
— Двигайся, Витя! — орал Худяков из моего угла. — Что ты стоишь на месте? Работай ногами! Ну что ты застыл на месте, как чурбан?
Оно и верно, я бы сам хотел двигаться быстрее, но мои ноги как будто вдруг стали весить по целой тонне каждая и я еле таскал их по рингу. Что такое со мной происходит, черт подери? Как мне избавиться от этого состояния?
А потом я получил жесткий удар в печень. Ох, как же это было больно. Корчась, я свалился на колени и уперся перчатками в пол. Посидел немного, послушал, как рефери ведет счет и заставил себя подняться.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил рефери. — Все в порядке?
Я кивнул. Хотя все было далеко не в порядке. Все было в полном дерьме, по самые уши.
— Тогда, бокс, — сказал рефери и снова махнул рукой.
Противник снова налетел на меня. Как лев на антилопу, только без клыков и когтей. Вместо этого он стал обрабатывать меня снова. Теперь уже голову. Вот дьявольщина, он хотел вырубить меня.
Чтобы избежать нокаута, я прижал перчатки
А затем в одно из ужаснейших мгновений Тополев достал меня мощным хуком в голову.
Я повалился на настил. На краткий миг перед глазами потемнело, я ничего не видел. Очнулся я уже в лежачем положении, с раскинутыми руками. Рефери начал отсчет и уже добрался до пяти.
Криков зрителей я уже не слышал. Все было, как в тумане. Поглядев дальше, я увидел довольного Тополева, в углу, с руками, опущенными на канаты. Он ждал, что я уже не поднимусь.
Еще дальше я увидел Худякова. Тренер стоял ошеломленный. Хорошо помню, какие у него были расширенные глаза. В руках он держал полотенце, готовый выбросить его на ринг. Впрочем, это уже и понятно, вряд ли я встану. Тело совершенно не слушалось меня.
А еще дальше, среди бушующих и вскочивших на ноги зрителей, я увидел Светку, сидящую в первом ряду. Сестренка сидела неподвижно. Как каменная статуя. Только ладошки прижала ко рту, словно боясь не раскричаться. Эх, Светка, прости брата. Не получилось в этот раз.
А потом я вспомнил бабушку. Не скажу, что мне показалась ее прозрачная фигура, висящая в воздухе, но зато ее присутствие я ощутил очень явственно. Мне почудилось, что она пытается помочь мне подняться.
Как же так, Витя? Как же ты смог докатиться до такого? Как ты мог предать свою мечту? Как ты мог наплевать на надежды твоих родных и близких?
Разве, по большому счету, твои бабушка и родители не погибли как раз из-за того, что ты посвятил всего себя своей цели — стать чемпионом по боксу? Ведь именно поэтому ты вступил в конфликт с бандитами. Как же так, получается, теперь я малодушно сдался, а они погибли напрасно?
И моя бабушка верила в меня напрасно? И моя сестренка, сидящая сейчас с расширенными от ужаса глазами? И Худяков? И Егор Дмитриевич Касдаманов, по прозвищу Черный ворон? Все эти люди верили в меня напрасно?
И, что самое главное, я сам верил в себя напрасно? Сдался, только потому что меня сбили с толку и оглушили убийством близких? Не слишком ли рано я начал жалеть себя и признал поражение?
А как же высшие силы, что направили меня сюда? Дали новое тело и надежду на победу? Их веру тоже придется обломить? Что же ты, Рубцов Виктор, смотри, сколько людей на самом деле надеялось на тебя, на твою победу! Неужели ты позволишь себе сдаться вот так бессмысленно и бесславно?
Нет, ни за что! Я сжал капу так сильно, что чуть не сломал зубы. Перевел взгляд со Светки на Худякова, все еще показывающего мне полотенце и едва заметно покачал головой.
Никакого полотенца на ринге! Ни за что! Не отступать и не сдаваться! Я пришел сюда за чемпионским титулом. И пусть боги или черти теперь помогут Тополеву, но ему все равно не выжить.