Не отступать и не сдаваться. Том 1. Том 2
Шрифт:
С другой стороны, я и думать не смел, что эти придурки поднимут руку на моих родителей, на мою семью. Хотя, если вдуматься, то произошла целая цепь трагических случайностей. Самосвал и его тупые приятели тоже, наверное, не хотели никого убивать. Кроме меня, наверное. Для этого и взяли железные трубы.
Полезли ко мне в квартиру, чтобы узнать, дома ли я или где-то спрятался. И нарвались на пьяного отца и дядю Сашу. А те тоже поперли на рожон. Алкоголь, трубы и нож, плюс агрессивное поведение. Все это смешалось в адский коктейль, который кровавым угаром выплеснулся в коридоре и в подъезде нашей квартиры. Милиционер, поведавший мне подробности трагедии, сказал, что лестничная площадка и стены были залиты кровью.
Ночью я прилетел в Москву и с аэропорта отправился забрать Светку. Я обнаружил ее у друзей семьи, молчаливую и подавленную. Только через полчаса после моего приезда и сидения у меня на коленях девочка разрыдалась и плакала целый час без остановки. Я даже испугался и хотел вызвать врачей, но потом сестренка уснула.
Наутро предстояли безрадостные хлопоты, связанные с погребением. Хотя друзья семьи и предлагали нам остаться у них, но руководство завода, где работал отец, временно выделило нам комнату в общежитии. Мы поселились там с тетей Галей и Светкой.
Насчет тети Гали надо бы сказать пару слов отдельно. Как я выяснил, у нее с дядей Сашей случилась сложная жизненная ситуация. Дядя Саша работал раньше на ремонтно-строительном предприятии. Его невзлюбил новый начальник, постарался выжить и уволил с «волчьим билетом». Тетя Галя тоже повздорила на работе и тоже вынуждена была уйти.
У них забрали квартиру, тоже выданную предприятием. В итоге, какое-то время они оказались на мели. Моя мама, дальними родственниками которой они являлись, предложила им пожить какое-то время у нас, пока все не наладится. Да, несмотря на некоторую приверженность к алкоголю, у моих родителей все-таки было чувство сострадания к ближнему.
Кроме того, по характеру дядя Саша и тетя Галя оказались вполне неплохими людьми. Не совсем уж и семи пядей во лбу, но зато честными и искренними. Просто немного не повезло в жизни, с кем не бывает. А я, дуралей, еще подозревал тетю Галю в желании забрать у нас жилье. Нет, оказывается, у нее и в мыслях не было такого.
Кроме того, на следующий день я навестил отца в больнице. Он находился в реанимации и меня к нему не пустили.
После этого я поучаствовал в очной ставке с Самосвалом, Тархуном и Ржавым. Их всех успели арестовать. Бывшие друзья избегали смотреть мне в глаза.
Следователь, что вел допрос, упорно расспрашивал их насчет Петрика, но мои давние собутыльники отказывались отвечать на вопрос о его участии в этом деле. Где он находится, они тоже не знали. Следователь потом, после допроса, сообщил мне, что, по оперативным данным, Петрик сейчас подался в бега.
— Ничего, не беспокойся, Рубцов, — сказал он. — Мы обязательно его поймаем, это только вопрос времени.
Да я особо и не беспокоился. Мне было плевать на судьбу Петрика. Поймают его или нет, без разницы.
В тот же день мне сообщили о смерти отца. Все-таки, полученные травмы оказались слишком серьезными.
Дядя Саша уже пришел в сознание. Он будет жить, но на выздоровление потребуется много времени.
Похороны состоялись на следующий день. Тетя Галя осталась со Светкой, я присутствовал один. Еще были сослуживцы с работы папы и мамы, соседи со двора, дальние родственники из деревни, где родились родители. Погода испортилась, весь день капал мелкий весенний дождик.
Поминки мы провели в общежитии. Присутствовало мало людей, всего около десятка человек. Я дождался, пока Светка уснет, потому что она не слезала у меня с колен.
А после всего этого я ушел на улицу, потому что не мог находиться в помещении. Ох, и сильно же меня накрыло тогда. Я чувствовал, что моя голова сейчас расколется на мелкие обломки от напряжения. Все это время я осознавал, что это я и только я виноват в происшедшем.
Надо было как-то урегулировать всю эту ситуацию раньше. Сгладить где-то, пойти на компромисс. Придавить эту гадину Петрика, своими или чужими руками. Не запускать этот гнойник так глубоко. Что-то делать, а не пускать на самотек.
Наступил вечер, а я бесцельно бродил по улицам Москвы. Весь промок, потому что не взял зонтика. Думал, можно ли было повернуть все обратно.
Единственное, что меня утешало, так это мысль о том, что может быть, мои родители и бабушка могут получить второй шанс и тоже возродятся в каком-нибудь чужом теле. И смогут попробовать прожить свою жизнь заново. Вот это было бы по-настоящему здорово.
Касдаманову я так и не позвонил. Если захочет, пусть обижается, что я уехал с чемпионата. Хрен с ним, как говорится.
Лене попробовал позвонить только один раз. Она долго не брала трубку, а потом ответил ее отец и сказал, что она сейчас на занятиях и вернется поздно. Ладно, больше звонить не буду. Захочет, сама найдет.
Учитывая то, что уже прошел второй день с момента моего отъезда, я в этом году потерял шанс на то, чтобы стать чемпионом. Все, что мне осталось, это подыхать от тоски и уныния.
Ну, как подыхать? Я разговаривал сегодня утром с Худяковым, он еще там, в Казани и добился, чтобы меня автоматом занесли в список участников следующего чемпионата.
При условии, конечно, что я подтвержу свою квалификацию. А для этого надо будет, скорее всего, выиграть в зональных соревнованиях будущего года. Все, все чего я добился за эти полгода, что попал в эту эпоху, пошло прахом.
Ну, а кто даст гарантию, что в следующем году не случится какая-нибудь другая история? Из-за которой я снова не смогу участвовать в чемпионате. И конечно же, это произойдет. Учитывая мой уровень везения.
Что делать, что делать, разве я стану чемпионом таким макаром? Скажите, великие боги арены? Говорят, вы любите смотреть, как человек преодолевает препятствия, это зрелище, достойное богов. Ну что же, в моем случае, видимо, вы не отрываете от меня своего любопытствующего взгляда.