Не отступать и не сдаваться. Том 3
Шрифт:
Я едва успел выскочить из автобуса, но закрывшихся двери защемили мою сумку. Мне пришлось зверски дергать сумку и только я вытащил ее из крепкого капкана, как в следующее мгновение автобус уже благополучно умчался дальше по маршруту. Я чуть было не остался без формы.
Короче говоря, с самого утра меня преследовали некие дурацкие происшествия. Если бы я был суеверным мистиком, я бы плюнул и уехал отсюда, даже не пытаясь участвовать в реванше.
В плохие приметы я особо не верил, но почему-то мне показалось, что складывается гребаная несчастливая ситуация, как и в тот день, когда я впервые дрался с Дубининым. Тогда на меня тоже посыпались все шишки, а ночь я провел в каталажке. Против воли, мне подумалось, что все это плохие знаки, указывающие на то, что сегодня мне предстоит изведать горечь нового поражения.
Нет, только не это. Неужели я снова проиграю этому ублюдку? Тогда можно сказать, что мне больше нечего делать в большом боксе. Все, что останется, это драться для души, может, пойти в тренеры. Завести семью и обрастать пузом.
Впрочем, войдя в здание стадиона и идя по узкому коридору, я постарался взять себя в руки. Это какая-то долбаная паника. Не надо нагнетать волну и накручивать себя раньше времени.
Мне ведь еще даже двадцати нет. Если не получится в этом году, то всегда можно попробовать в следующем. Если не получится в следующем, то можно после него, потом пытаться еще и еще. В эту эпоху даже боксеры за тридцать еще считаются вполне себе сильными и способными участвовать в чемпионатах.
Поэтому у меня еще, как минимум, лет десять, чтобы построить спортивную карьеру. Хотя, конечно же, мы, люди, существа торопливые и жадные, нам подавай все и сразу, да еще и побыстрее, пожалуйста. Поэтому нечего терять еще целый год. Надо настроиться вышибить сегодня дух из Дубинина.
Я прошел мимо зала, в котором стоял ринг. Людей собралось еще совсем мало. Дубинина, само собой нет. Если я правильно его понял, он придет опять перед самым боем, поучаствует в нем и снова уедет. Быстро, кратко, деловито. Воплощение делового человека.
Только сегодня я не дам тебе уехать с уцелевшей челюстью. В прошлый раз я был самонадеян и горд. Считал, что я самый сильный и быстрый на всей планете. Ну ладно, если не на всей планете, то хотя бы на территории Советского Союза.
Дубинин спустил меня с небес и макнул головой в дерьмо. Спасибо за урок, впредь постараюсь не допускать подобных ошибок. Теперь настала пора уроков для моего соперника.
Времени еще было достаточно. Я переоделся, натянул перчатки и уселся на скамью. Несмотря на прошлое поражение, на дурацкие плохие приметы, на то, что противник силен, как никогда, сегодня я чувствовал, что в голове постепенно воцаряется поразительная ясность и четкость мыслей.
Все эти дни, что у меня остались до поединка, Егор Дмитриевич провел со мной сеансы медитации и вдалбливал в меня свои убеждения, направленные на победу. Натаскивал мысленно на выигрыш, как генерал своих солдат перед решающим боем.
С другой стороны, оно так и есть. Предстоящий поединок никак не назовешь иначе, чем генеральным сражением. От которого зависит исход военной кампании этого года.
И теперь, сидя на скамейке, я мысленно повторял все то, что Касдаманов говорил мне эти дни. Повторял, еле заметно шевеля губами. Каждое слово вселяло уверенность, вливало силы, убеждало в предстоящей победе.
Потом встал, попрыгал на месте. Дальше в помещении между ящичков висело зеркало. Я подошел к нему и поглядел в свое отражение. Вгляделся.
Передо мной стоял молодой парень, с темными насупленными глазами. Я внимательно рассмотрел себя. В раздевалке горел тусклый свет, на лице играли темные пятна теней.
Между прочим, я почти уже забыл, как выглядит мое прежнее лицо. Из прошлой жизни. Получается, настолько сильно сроднился с новым обликом, с новым телом, что уже перестал воспринимать себя, как прежнюю личность.
Черт, да я даже чувствовал себя молодым и горячим, что неудивительно, когда внезапно получаешь новое свежее тело в пользование. От прежнего меня осталось только старое мышление, да, пожалуй, и оно тоже претерпело значительную трансформацию, сроднившись с новым мозгом.
— Ты можешь сделать это! — прошептал я своему отражению. — Ты можешь, можешь, можешь!
Это утверждение Касдаманов требовал повторять денно и нощно, в любое время. Всегда и везде. Причем не просто повторять, а верить в это. Верить истово и горячо, как религиозный фанатик в чудо. Быть убежденным в том, что я смогу надрать задницу Дубинину.
— Говори это во время пробежки. Говори, когда будешь ехать на соревнование, — сказал мне Егор Дмитриевич. — Говори в раздевалке перед боем. Говори, когда будешь идти к рингу, когда заберешься на него. Когда будешь драться. Не смей сомневаться в своей победе. Если ты не убедишь себя в этом, если не будешь верить в это, то лучше не выходи на ринг. Если у тебя не будет такой железной уверенности, тогда просто лучше не надо драться. Прежде всего ты сам должен верить в себя. Только тогда в тебя поверят другие.
Я продолжал шептать слова тренера, глядя на свое отражение и видя, как шевелятся губы.
— Это твой бой, твоя ответственность, твоя победа. Ты и только ты делаешь это. Будь уверен в том, что ты можешь сделать это. Все твои будущие бои, в которых предстоит выиграть, будут проведены в одиночку. Никто не будет драться за тебя. Только ты и никто кроме тебя. Ты можешь это сделать!
Последнюю фразу я выкрикнул громко, так громко, насколько мог. Плевать, что услышат. Плевать, что они подумают. Плевать, кем они считают меня в настоящий момент.
Потом прошелся туда-сюда по раздевалке, остановился и устроил бой с тенью. Начал потихоньку, медленно проводя удары. А затем постепенно ускорил темп. Одиночные удары превратились в серии.
— Кажется, что все это голимая херня, — сказал вчера Касдаманов после тренировки. — Кажется, что ты занимаешься долбаной ерундой. Может даже показаться, что ты врешь самому себе. Как же ты можешь победить этого ушлепка, который, не прошло и недели, как уложил тебя на настил? У него же железные кулаки и стальной череп. Это нормальная защитная реакция твоего мышления. Оно видит только то, что можно пощупать. Оно видит только текущую реальность. А тебе надо видеть новую реальность. Ту, в которой ты уже положил этого козла на настил. И он валяется перед тобой и не может подняться. И ты вполне способен на это. Вот к чему ты должен стремится в своих мыслях, понял?