Не пара для Его Светлейшества
Шрифт:
Что я там подумала? Что за слова возникли у меня в голове?
Откуда?
— Мы, безусловно, вышли из запертого дома, — кивнула медленно, пытаясь собрать в единое ожерелье разбежавшиеся бусины мыслей, — Но я бы не спешила в своей оценке окружающей действительности. Пока слишком… темно.
“Так может нам нужно подсветить темноту?”
Убирайся из моей головы! Я зажала уши руками, будто это способно было остановить внутренний голос. Или что там оно было. И головой помотала для надежности. Вытрясу!
— Прияна… — Нима дотронулась до моей руки осторожно и как-то испуганно. —
— Что? — рыкнула.
— Такая же странная, как я… в смысле, как ведьма накануне посвящения. Я же понимаю что со мной творится запределье что! И будет твориться, пока не пройден этот этап. Но ты уже посвященная, наставница к тому же. Значит…
— Молчи, — говорю хрипло и отворачиваюсь. И быстро шагаю к ожидающим нас воспитанницам.
Да, не только накануне посвящения мы такие дерганные. Но и когда сама наша суть, сама природа требует инициации. Принять себя и другого до конца.
И лучший вариант в таком случае — найти кого-нибудь… удобного. Беспроблемного. Чтобы провести ночь и забыть навсегда. Потому что если не забыть, если есть чувства — все закончится плохо. Избранниками ведьм раньше становились самые достойные, но и предательство этих “достойных” оказывалось самым болезненным. Ведь никто не может выдержать ведьму в больших количествах. Особенно когда общество против.
Я коротко посмотрела на Вималу, вспомнила о ее родителях и вздохнула. Ну да, почти никто. Но Вимала и ее родители — редкий случай. Исключение. А основное правило одно: бери, используй и забывай…
…между нами и доли ля не остается, так плотно прижаты наши тела. И даже одежда будто не преграда — я чувствую ток крови Его Светлейшества. Слышу биение его сердца. Впитываю глубину его дыхания. Мои глаза закрыты, но это не мешает видеть правдоподобные будущие сцены. Как он срывает с меня одежду. Как мы сплетаемся на узорчатом ковре, который я изучала столь пристально. Как смешивается Свет и Тьма. И…
Как страшно и холодно становится после того, как он отстраняется.
Тогда я делаю судорожный вдох — но не для того, чтобы нырнуть на самую глубину, а чтобы набраться сил для рывка вверх. И отталкиваю его.
А сама у стены продолжаю стоять, потому что ноги не держат. И инквизитор не держит больше. Просто стою, пытаюсь восстановить дыхание, вернуться в реальность. В которой нам вдвоем, вместе, точно нет места.
Смотрю на него без всякого выражения… Не потому, что чувств нет. А потому что я оглушена ими. Долго смотрю. Молча. И он молчит и смотрит. Мы так часто делаем… ну вот, у нас и привычки какие-то одни на двоих появились!
Только сейчас это молчаливое разглядывание не с целью изучить противника. А будто-бы с попыткой запечатлеть момент навсегда. Потому что такого больше не повторится. Не в этом мире, где он — Его Светлейшество, инквизитор с фамилией, начинающейся с первой буквы алфавита. С невестой, властью и таким количеством Света, что больно даже закрытым глазам. А я — не родовитая ведьма из провинциального городка. Со слишком болезненным прошлым и намерением и дальше следовать Луне и Верховным.
Я также молча ухожу из его кабинета. И также молча вечером он провожает меня с воспитанницами незнакомым нам путем в лес за пределы Академии…
— Прияна, — вырывает меня из воспоминаний меня чем-то довольная Вимала, — Мы нашли подходящую поляну.
Я оглядываюсь.
Действительно подходящая. Почти круглая. Почти ровная. И деревья подступают густой стеной. Идеально для того, чтобы уйти в еще большие глубины памяти, а не в сегодняшний всего лишь день.
Была у ведьм легенда. Что Запределье не всегда являлось прожорливым зевом, куда затягивало ошметки дурных мыслей и неудачных магических экспериментов. Когда-то там было свое собственное королевство, свой собственный королевский дворец, в котором жили самые ужасные твари. Чудовища Ильхима. Забравшие однажды у "верхнего" мира Луну.
Тогда пять Верховных решились на до этого невиданное. Пробраться в самую черноту и вернуть Родительницу.
У каждой были свои способности. Одна безупречно варила зелья. Другая — владела палашом. Заклинания. Чутье. Песнь. У каждой. И это помогло им добраться до Ильхима, сразиться с чудовищами, победить. А потом и вынести из запределья Луну, расколов ее на пять частей и полностью слившись с ними… Познав Тьму и себя полностью.
Во время посвящения ведьмы повторяют эту историю. Именно потому мы не терпим свидетелей. Глаза и действия тех, кто сам не способен испытать полного слияния, только помешают. Ничем не лучше эти чужие глаза, все равно что твари Запределья подсматривали бы.
Меня немного страшило то, что происходить будет. Меня ведь не обучали такому. Всегда старший круг помогал той, что в центре, пел нужное, подготавливал…
— Прияна, — дотрагивается до моего плеча Вимала, — мы справимся.
Киваю.
Надо взять себя в руки.
Что я за наставница такая, что уже воспитанницы меня подбадривают, а?
Снимаем лишнее и остаемся только в нательных рубашках, едва-едва доходящих до колен. Белоснежных. Вопреки мнению, даже посвященные ведьмы не полностью во всем черном ходят. Ну где вы видели черные панталоны? Или сорочки? Ткань платьев и плащей, корсажей, верхней одежды или юбок красить надо, вымачивать, чтобы выглядели непроглядной тьмой.
А кто же так будет поступать с тонким и гладким сукном и кружевами?
Хотя не потому мы простоволосые, почти обнаженные и в белом, что нечего носить на посвящение. Распущенные волосы и босые ноги — потому что нам нечего скрывать. Женщины так издревле ходили, впитывая силу породившей их земли и обдувающего их ветра. Белый цвет — потому что верили, что такая оболочка лучше всего удержит Тьму внутри. Словно временные, но порой такие нужные оковы.
Ночь и Триединая — как родители, бережно провожающие свою дочь к изменениям.
И наши способности, благодаря которым мы поможем сразиться с чудовищами внутри.
Пять ведьм, пять светлых огоньков в темноте поляны…
И мой напев, замыкающий первый круг:
"Косы растрепаны, пологи белые,
Бегает, бегает, резвая, смелая.
Темная ночь молчаливо пугается,
Шалями тучек луна закрывается.
Машет, танцует, играет забавами.
Звезды моргают из туч над дубравами.
Серьгами змеи под косы привешены,
Кружится с ветром ярко и бешено.