(Не) пара для вампира
Шрифт:
Толща воды мешала прочувствовать, как откликается её тело, насколько девушка распалена, поэтому я добавил ласкам напора и изводил возлюбленную, пока она вновь не напряглась — уже совсем иначе.
Не позволив красавице сорваться в желанную бездну, убрал руки.
С любимых губ сорвался тихий стон, и Николь открыла горящие алым глаза.
— М-марк, — выдохнула она так, что пах свело сладкой судорогой вожделения.
Провела кончиком языка по абрису зовущих губ, гипнотизируя животным взглядом, и, схватив за ткань рубашки на груди, притянула
Сумасшедший откровенный поцелуй выбил из-под ног почву, разогнал мысли и сомнения, оставив лишь исступленное желание. Если она вытворяет своим острым язычком такое в моём рту, то на что способна в местах куда более интересных?
— Николь… — простонал я, с трудом оторвавшись от горячих губ вампирессы.
Она ведь только пришла в чувство, возможно, ещё не осознает себя, а все мои мысли о том, как распластать её в кровати и брать до рассвета.
— Отнеси меня в постель, — тихо попросила маркиза и, противореча себе, опять впилась в мои губы, как изголодавшийся зверь. Судя по бордовым радужкам, так оно и было. Нежные руки обвили мою шею, лишая самообладания.
Я помог покачивающейся после долгого сна бессмертной подняться в ванной, завернул её в полотенце и взял на руки. С полувлажных светлых волос на пол капала вода, но нас это не волновало.
А вот шальной взгляд девушки, которым она прошлась от расстёгнутой рубашки к ремню, волновал не по-детски. Когда я опустил трепещущую любовницу в постель, она утащила меня за собой с силой, какую не ожидаешь от кого-то на пороге смерти.
— Николь, подожди, — попросил хриплым голосом, пока она ласкающими поглаживаниями прошлась по низу моего живота и принялась расстёгивать брюки. — Ты едва вышла из летаргии и…
— И я возбуждена, — заметила маркиза без тени стеснения, облизнув губы.
— Дико хочу тебя, Марк, — простонала на ухо, приподнявшись и прижавшись ко мне грудью. Я понял, что плыву, и она тоже. Трясущимися от нетерпения руками помогла высвободиться из одежды и раздвинула колени. — Пожалуйста, верни меня к жизни.
Я не сумел бы остановиться, даже если бы захотел.
Я мечтал об этом с того вечера в Шэйд-парке, когда мы прятались от дождя под кронами осенних деревьев.
Когда я овладел ей, Николь застонала в голос и впилась ногтями в спину, провоцируя зверя. В ответ я впился в её губы собственническим поцелуем.
Наши истинные сущности схлестнулись, как противоположные полюса, переворачивая мир с ног на голову. Сознание будто осталось под толщей воды, на первый план вышли ощущения — яркие, острые, долгожданные, срывающие тормоза.
Откинув голову на подушки, вампиресса извивалась подо мной, кусая губы.
Сливаясь с ней всем своим существом, я оставлял на тонкой шее и ключицах ожерелье из красноречивых алых следов, ласкал губами восхитительную грудь, описывая ореолы кончиком языка.
Запустив тонкие пальчики мне в волосы, Николь сжала их на затылке и вновь впилась в губы, как если бы лишь они могли утолить её жажду, второй рукой
Я любил Лару, и до неё наслаждался вниманием многих женщин, но так пронзительно хорошо мне не было ни с кем, кроме одной своенравной маркизы, словно ставшей моим продолжением.
Ощутив, что вампиресса близка к финалу, оторвался от манящих губ и прервал акт, на что бессмертная отреагировала стоном разочарования и тихим рокотом — ещё не рычанием, но звуками неудовольствия тёмной сущности.
— До чего же ты нетерпеливая, — усмехнулся, восстанавливая дыхание.
Сердце билось в груди, как заполошное, разгоняя кровь по венам.
— Скажи, что тебе это не нравится, — усмехнулась вампиресса, игриво поймав мою нижнюю губу своими губами. — Что ты не хочешь, чтобы я плавилась в твоих руках, изнывая от желания. Что не бредил мной последние несколько месяцев.
Николь воспользовалась тем, что я очарован звуками её мягкого завораживающего голоса, и рывком повалила меня на спину. Каждый раз ведусь на её обманчивую хрупкость и забываю, как сильны чистокровные.
Не отрывая потемневших от страсти глаз от моих губ, вампиресса сплела наши пальцы, прижала мои руки к простыням и мучительно медленно опустилась на меня, позволяя прочувствовать в полной мере, какая она узенькая и влажная.
— Мы не должны подумать о защите? — спросил срывающимся голосом, чувствуя, как дурею от похоти. А после долгого воздержания могу и сорваться. Особенно если она продолжит плавные, как танец, поступательные движения бёдер.
— Я не хочу защищаться от тебя, — улыбнулась вампиресса, любуясь опьянённой жертвой, отдающейся в её власть во всех смыслах.
Лицезреть уверенную в себе женщину, знающую, что она красива и соблазнительна — это дополнительный уровень удовольствия. Которое и так зашкаливало.
— Я имею в виду…
— Я знаю, что ты имеешь в виду, Марк, — усмехнулась Николь, наклонившись ко мне и скользя тёплыми ладонями по моей груди, а ниже пояса — играя с темпом. — Я не один месяц проработала в Манополисе.
И так развратно прозвучало, что в кровь плеснуло ревностью, разжигая огонь до предела. Опустил руки на её бедра, безмолвным жестом прося пощады, но разошедшаяся бессмертная и не думала останавливаться.
Молодое гибкое тело сигнализировало о том, что она на крайней точке возбуждения, а хищное выражение лица — что в третий раз она не позволит отобрать у неё желаемое.
— Я же сказала, что хочу тебя всего, — повторила маркиза, коснувшись кончиком языка моей шеи, выписывая им одной только ей известные узоры. — Всё, что ты можешь мне дать.
Мой отчаянный стон потонул во вспышке высшего удовольствия — плотского, сладострастного, непростительно короткого; её — в диком первозданном поцелуе. Прогнувшись в спине и рассыпав по плечам волнистые волосы, Николь отдавалась сладким спазмам, раскрыв губы в беззвучном крике.
И я ничего в жизни не видел соблазнительнее и красивее.