(Не) пара для вампира
Шрифт:
Если бы не Марк, Лео Ханту удалось бы выполнить поручение в ночь перехода, и в Дракард вернулась бы лишь её голова. Если бы не верность Люси, попавшей под горячую руку герцога и погибшей по нелепой случайности, Орэ удалось бы добиться своего и продержать её всю жизнь в клетке внушения.
С такими друзьями не нужно врагов!
И самое страшное, что обоих она создала своими руками.
С другой стороны, её тёмная сторона убила Камиллу и за меньшее. Без сомнения она оступилась, доведя внутреннего зверя до затравленного состояния, из-за чего утратила над
Лемейн, по крайней мере, никогда не притворялась ей другом и не скрывала своих намерений, чем не могла похвастаться ни Николь из прошлого, ни Шарлотта из настоящего.
В общем, они с графиней стоили друг друга, и разговор их ожидал нелёгкий.
Вздохнув, Николь прижалась щекой к мускулистой спине отвернувшегося Кросса, обняла его за пояс и прикрыла глаза. В мыслях она примеряла на себя образ маркизы Бертье из прошлого, словно платье, из которого выросла.
Сколько им с Шарлоттой и Орэ тогда исполнилось полных лет? Двадцать, может быть, двадцать пять? Скромный срок для вампира. Сколько ошибок они совершили из-за неуверенности, недомолвок, гордости, хотя на самом деле искали простого понимания.
И какую цену им троим пришлось заплатить из-за своих заблуждений.
Орэ из амбициозного и одарённого молодого наследника превратился в монстра, сметающего всё на своём пути. Казалось, герцог де Эвиль не нуждался во внутреннем звере, поскольку сам стал им.
В погоне за властью и влиянием он утратил последнюю человечность, и в пугающей реальности Дракарда вполне мог бы стать правителем Полночной империи.
Если бы на его пути не встал Марк.
Шарлотта выросла во владелицу крупнейших месторождений ардания в государстве, которые ненавидела, так как те отняли у неё отца, и, немного погодя, стала влиятельной леди и светской львицей.
Ей восхищались многие достойные молодые вампиры, Николь заметила ещё с бала дебютанток, но графиня продолжала искать любви у тех, кто отвергал её чувства, и в итоге погрязла в ненависти и отчаянии.
А маркизе Бертье… Нет, уже просто Николь пришлось потерять всё, что она любила и чем дорожила, чтобы поумнеть и вернуть себе себя.
Ослепнуть, чтобы прозреть; обжечься, чтобы испытать, понять и прожить чужую боль. Отобрав одну жизнь, насмешница-судьба показала ей другую и дала выбор, который вампиресса сделала давно: в Дракарде её больше ничто не держало.
Вернув воспоминания, белокурая вампиресса загадочным образом освободилась от своего прошлого. В Манополисе её ждали друзья, новые возможности и жизнь с любимым мужчиной, которому она мечтала подарить семью.
Создать с ним свою семью вместо утраченной и будущее, в котором не найдётся места былым ошибкам.
Глава 23
На закате меня разбудил Элиот.
Оказалось, что герцог Фредерик Эрген проявлял свойственную Старейшинам настойчивость и добивался встречи со мной.
Пока возлюбленная пребывала в летаргии, я готов был послать
С трудом разодрав глаза, приподнялся на локтях и сонно огляделся.
Николь сидела в кресле у зеркала в мятно-голубом атласном платье, подчёркивавшем её холодную красоту. Глубокий «V»-образный вырез на спине приковывал взгляд, но пока терялся под распущенными волосами, которые локон за локоном прочёсывала Нора.
Нелегко ей придётся после бурной ночи.
Откровенные воспоминания разлились по телу теплом и заставили улыбнуться.
— Так вы примете его, милорд? — с надеждой спросил Элиот, по-своему истрактовав довольное выражение лица. Похоже, слугу тяготило выдумывать для влиятельного лорда бесконечные отговорки и оправдания.
— Да. Помоги мне собраться, — заметил, как напряглась и выпрямилась вампиресса.
Как и она, я ожидал от Совета подвоха.
Впрочем, если бы убийство герцога де Эвиля открылось и меня хотели арестовать, никто не стал бы дожидаться, пока я соглашусь на аудиенцию. И уж тем более один из Старейшин. Раз Древний проявлял смирение и понимание, значит, правила игры изменились.
— Можно мне пойти с тобой? — спросила Николь, когда я вернулся из ванной, где Элиот сделал из заспанного чудища приличного вампира. Правда, стальной цвет костюма вызывал у меня неприятные ассоциации, но спорить и переодеваться не осталось времени.
— Хочу послушать, что скажет герцог.
— Конечно, — кивнул, скалывая непослушные длинные пряди на затылке.
Намекнул слуге, что не помешало бы совместить встречу незваного гостя с ранним ужином, и чтобы он лично проследил за процессом.
Из-за сильных эмоций и растраченной энергии меня одолевал дикий голод. Вцепиться в горло прислуге в присутствии Старейшины — перебор даже для Рубариса, так что в порядке исключения придётся потягивать кровь из чашечки, как приличный аристократ.
Рука об руку мы спустились в холл и вошли в малую гостиную, где высокопоставленного гостя развлекала радушная хозяйка.
При виде Шарлотты Николь запнулась, и мне пришлось поддержать её, а графиня в волнении поднялась со своего места. Герцог последовал её примеру и склонил голову в приветствии, хотя положение не обязывало.
Я ответил коротким поклоном, маркиза — небрежным реверансом.
С удивлением посмотрел на возлюбленную, ощущая, как она напряглась при виде высокородного. Тёплые голубые глаза заледенели и стали серыми, как ртуть, впору порезаться. Правда, я порезался не о них, а о болезненные воспоминания о сопернике.
Второй раз за ночь. Да что со мной такое?
— Оставлю вас, — первой отмерла леди Сен Клэр и, улыбнувшись сначала Старейшине, потом нам, покинула комнату.
В двери постучался Элиот: как я и просил, он принёс поднос с высоким фарфоровым кувшином и тремя тонкими чашками. Я бы предпочёл им кружки, а крови — кофе, но что имею, то имею. Кивнув другу, когда тот разлил алую жидкость и удалился, перевёл взгляд на вампира.