Не пара

Майрон Тори

Мои истеричные крики прерываются хлёстким ударом и обжигающей болью в правой щеке. Такой сокрушительной, что в сторону дёргается не только моя голова, но и всё тело. Я не удерживаю равновесие и заваливаюсь на пол. А точнее, на кофейный стол, который под тяжестью моего тела разбивается, оглушая комнату звонким треском стекла.

Я падаю в груду осколков, до крови разрезая ладони. Сердце работает на износ, вся правая сторона лица горит от удара, горло саднит от продолжительных криков, а бедро пронзает резкая боль. Такая острая, что у меня перед глазами начинают мерцать

разноцветные точки, а к глотке подступает тошнота. Опускаю мутный взгляд вниз и вижу, что подо мной растекается багровая лужа крови, а из моей ноги торчит крупный кусок стекла. Но даже не это кровавое зрелище сотрясает меня лихорадочной дрожью, а сам факт произошедшего.

Оливер меня ударил.

Он меня ударил!

– Чёрт! Диана!

Как сквозь вату слышу мужской испуганный голос и заставляю себя поднять взгляд на Оливера. Его прежде красное лицо вмиг побледнело, а он сам смотрит на меня с тем же ужасом, с каким я смотрю на него.

– Ты ударил меня, – еле слышно произношу вслух то, во что отказываюсь верить. То, что наверняка произошло бы со мной куда раньше, если бы я хоть раз осмелилась закатить истерику. То, что могло происходить постоянно за каждую мою провинность. – Ты ударил меня.

– Нет… Нет… Я не хотел этого, Диана. Я не хотел тебя бить.

– Но ты ударил. Ты сделал это, Оливер.

– Нет, Диана. Я не хотел. Ты сама виновата. Ты спровоцировала меня. Я просил тебя заткнуться. Просил остановиться. Я не хотел. Чёрт! Диана, зачем ты вынудила меня?

С моих губ срывается смешок. Сдавленный. Нервный. Предупреждающий о наступлении второго раунда истерики.

Ну, конечно, это я виновата. Разумеется. Как же иначе? Впервые предстала перед ним живым человеком, которого захлестнули эмоции, не поддающиеся контролю, и вот… Вот к чему всё привело. Он залепил мне пощёчину и теперь обвиняет меня в этом.

– Диана… Я не хотел, – повторяет Оливер как попугай и делает шаг вперёд, желая помочь мне выбраться из груды осколков, но я резко подаюсь назад и громко стону от боли.

– Не трогай меня! Не трогай! – кое-как умудряюсь прокричать. Слёзы застилают глаза, обжигающая горечь воспламеняет тело, а боль в бедре становится нестерпимой.

– Тебе нужна помощь. Ты истекаешь кровью.

А то я не знаю. Мои джинсы и светло-серый ковёр всё обильней пачкаются кровью, осколки впиваются в ладони и локти, а кожа покрывается ледяным потом.

– Сейчас… Сейчас, Диана. Потерпи и не двигайся. Я вызову скорую, – Оливер начинает летать по комнате в поисках телефона. И, честно, не знаю, сколько времени проходит, прежде чем он возвращается ко мне и падает рядом на колени.

Взор плывёт, тело с каждой секундой всё сильнее слабеет. Я даже не могу оттолкнуть Оливера или хотя бы отцепить его руки от своего лица. Он гладит меня, утешает, опять повторяет, что не хотел бить меня, но я ничего не отвечаю. Из горла вместо слов вылетают лишь всхлипы и стоны. Я только смотрю на Оливера. Смотрю и, даже будучи на грани потери сознания, читаю в его сожалеюще-напуганном взгляде то, что Оливер всё это время отказывался понимать и принимать.

Это конец.

Он

не сможет жить с новой мной, а я ни за что не смогу жить с человеком, которого не люблю и который способен причинить мне физическую боль.

Между нами всё кончено.

А, может, и мне тоже конец. Потому что мне становится до безумия холодно, я теряю слишком много крови.

– Диана, держись. Всё будет в порядке. Сейчас приедут врачи. Всё будет хорошо, – повторяет он беспрерывно, гладя меня по лицу и волосам. – А вот и они. Нужно открыть дверь. Подожди. Не теряй сознание. Сейчас. Держись, любимая, – он целует меня в висок и резко поднимается. Вылетает из гостиной, оставляя меня одну.

Но я даже не успеваю испугаться перспективе умереть такой глупой смертью в одиночестве. Моё сердце переполняется неуместной радостью, когда я слышу какую-то возню в коридоре, а сразу после знакомый любимый голос:

– Диана! Диана! Ты где?

Логан! Он здесь. Как? Почему? Это правда? Или предсмертные галлюцинации?

Хочу закричать, чтобы он меня услышал, но из горла вылетают лишь болезные рыдания.

– Она здесь! – доносится ещё один знакомый голос, но на сей раз женский.

Агата.

– Боже мой! Диана! – охает она, в ужасе глядя на меня и на лужу крови. Но я опять ничего не отвечаю. Не могу. Не только потому, что словно пребываю в беспамятстве и захлёбываюсь слезами, но и потому, что встречаюсь взглядом с Логаном, который застыл в нескольких метрах от меня.

Всего один короткий взгляд в любимое лицо, по которому до жути скучала, – и весь мой страх перед смертью мигом улетучивается. Раз – и нет его. Словно моя нога цела и невредима, а тело не сотрясается от озноба. Я перестаю ощущать всю боль и холод. Весь мой мир концентрируется на Логане. А точнее, на его свирепом взгляде и кулаках, сжатых до побелевших костяшек.

Логан готов убивать. В прямом смысле этого слова. И именно этим он и начинает заниматься в следующий миг, когда Оливер вбегает в гостиную. Логан немедля хватает его за грудки и отшвыривает в стену. Тот сильно бьётся спиной и скатывается на пол, но Логан тут же поднимает его и начинает наносить удар за ударом, превращая его лицо в кровавое месиво.

Хруст. Кровь. Стоны. Крики. Болезненные мычания и злобное рычание. Всё это вынуждает меня вздрагивать и доводит до тошнотворной паники. Логан убьёт его! Он сейчас убьёт его! Без сомнений!

– Нет! Нет! Не надо! Не трогай его! Не бей! Не бей его! Остановись! Логан, умоляю, остановись! Не бей его! – дом оглушают истошные крики, от которых закладывает уши. И далеко не сразу до меня доходит, что это кричит не Агата, а я. Как, впрочем, и не узнаю, помогли ли они избежать трагедии. Перед взором всё окончательно темнеет, и я теряю сознание.

Глава 31 Логан

Я думал, что никто и никогда не сможет выбесить меня так, как это сделал ушлёпок, который пытался изнасиловать Мию. Но я ошибался. Чёрт, как же крупно я ошибался!