Не по сценарию
Шрифт:
Элина, конечно, поняла, что завалила испытание на все сто процентов. Но, вопреки отвратительному выступлению, я не хотел ее отпускать. Интуиция вопила, что это не ее потолок, и может она намного больше. Меня многое смущало в ее поведении, а я не любил нерешенные загадки. Поэтому стоило ей потянуться за своим дипломом, как я прихлопнул рукой ее ладонь. Она подняла на меня удивленный взгляд. Поразительно, но паники в нем уже не было, только непролившиеся слезы и изумление от моего хамского жеста.
— Что еще вы можете прочитать? — строго спросил я.
— А что еще вы хотите услышать? Разве этого недостаточно? — спросила
О да, конечно, тебе хочется сбежать, девочка, чтобы разрыдаться где-нибудь за углом, а дома разорвать свой диплом на мелкие клочки и пойти работать каким-нибудь билетным кассиром. Но не в этот раз.
— Монолог Катерины, «Гроза», — безапелляционно потребовал я, не отпуская ни ее взгляда, ни руки.
— Арт, не смущай девушку, — встрял наконец Марат, пытаясь заступиться за Элину. Вид у той действительно был жалкий. — Она, кажется, так тебя испугалась, что сейчас упадет в обморок.
Я знал, что Марат не издевается, а действительно переживает за неопытную актрису. Но слова друга волшебным образом подействовали на Элину. Она решительно выдернула ладонь из моего захвата, отчаянно встряхнула волосами, откидывая их назад, протяжно всхлипнула, словно загоняя внутрь так и не начавшуюся истерику.
— Какой именно? — спросила она уже нормальным голосом, который больше не напоминал блеянье овечки.
— Любой, — милостиво разрешил я. Мне действительно было без разницы, просто хотелось примерить к ней другой образ, более дерзкий и свободный.
Элина решительно направилась обратно к сцене. А я с улыбкой откинулся на спинку кресла, предвкушая наконец нормальное выступление.
— «Отчего люди не летают! Я говорю: отчего люди не летают так, как птицы?»
Ну наконец-то хоть немного расшевелилась. Паники в глазах больше не было. Похоже, она решила, что терять больше нечего, и читала монолог свободолюбивой Катерины как будто нам назло. Точнее, мне назло. На нас не смотрела, обратив свой взор куда-то вдаль, словно и правда мечтательно обозревала горизонт. Эта роль удалась ей определенно лучше Татьяны. Пожалуй, несколько не хватало надлома, отчаяния и легкого налета безумия. Но я видел, что Элина не слишком старается сейчас, как будто хочет показать, что ей уже все равно: пять минут позора – и она наконец-то сбежит. Не знала, малышка, что теперь уже точно попала в мои лапы, не выпущу.
Я с удовлетворением отметил, что Элина сейчас выглядела намного более настоящей и живой, и голос ее наконец-то зазвучал. Я уже представлял, где и как нужно отшлифовать и подправить ее игру, все четче осознавая, что решение мной принято.
Дочитав свою Катерину, она снова подошла к нам и протянула руку за дипломом.
— Теперь я могу идти?
— Подождите в холле, мы должны завершить кастинг и принять решение. Документы оставьте, я изучу.
Я все еще не собирался вникать в эти бумажки, но отдавать их тоже не спешил. Сбежит еще. Где потом ее искать?
Элина дернула плечом и, развернувшись, направилась к выходу. А я оглянулся на Марата, впервые встретившись с ним взглядом с момента, как моя фея зашла в зал. Он смотрел на меня очень внимательно, будто читал все мои мысли и совершенно
— Смотрим следующую? — спокойно спросил он, явно решив оставить свои домыслы при себе. — Там, кажется, еще остались претендентки.
— Пусть зайдут все сразу, — потребовал я, обращаясь к Зое. Мне не терпелось уже закончить эти смотрины, потому что я понимал, что вряд ли изменю свое решение и захочу взять другую. Что-то в Элине цепляло, и мне хотелось непременно вытащить наружу этот запрятанный глубоко огонек.
Помощница завела оставшихся десять девушек, но одного взгляда хватило, чтобы понять: нет. Никого из них не хочу в роли главной героини, только ту куклу в желтом сарафане. Слушать их тоже не стал, отпустил расстроенных претенденток по домам. А потом решил посмотреть двух отобранных девушек еще раз, только для того, чтобы окончательно убедиться, что они мне не подходят.
— Марат, я выбрал, — заявил я другу. — Элина Вельт – лучший вариант. Эдик, что скажешь?
Своего режиссера я спросил чисто для проформы. Все равно будет так, как я скажу.
— Да-да, она очень даже ничего, — радостно закивал тот, а я смерил его тяжелым взглядом.
— Я не имел в виду ее ноги и крепкую задницу. Я говорю о способностях. Ты сможешь ее натаскать за оставшееся время?
— Ну, девочка, конечно, плавает, но попробовать можно. Что мы теряем?
— Время теряем, — отрезал я. Несмотря на то, что Элину я уже мысленно принял в нашу труппу, слишком легкомысленный подход Эдика раздражал.
— А ты не хочешь ознакомить девушку с условиями? Может, она вообще откажется, — спросил Марат.
— Не откажется. Я умею убеждать, — уверенно заявил я.
— Знаю я, как ты умеешь, — хмыкнул друг. — Смотри не испугай ее своими, хм, уговорами еще больше. Она итак выглядит, как мышка перед удавом.
Сравнение мне понравилось, я даже чуть не расхохотался, а в крови вскипело возбуждение, стоило мне представить, как Элина стоит на коленях и завороженно смотрит на моего змея-искусителя, облизывая свои губки-клубнички.
— Моего удава женщины обычно не боятся. А Элина не такая уж мышка, поверь моему опыту. Ладно, пойду поговорю с ней, — хлопнул я ладонью по столу. — Зоя, проводи девушку в мой кабинет. Эдик, можешь идти домой. Марат, ты тоже, итак за сегодня горы свернул. Завтра нам понадобятся новые силы.
Мужчины согласно кивнули и, пожав друг другу руки, мы разошлись.
Глава 5. Элина. Новая работа
Он слишком дерзкий, наглый, с ликом божества,
И жгут насквозь и взгляд, и стыдные слова.
Пьеса «Заблуждения»
С первых минут, как я переступила порог театра, я влюбилась в этот старый особняк. Были в нем непередаваемые очарование и прелесть. Ремонт, сделанный со вкусом, демонстрировал, что владелец не пожалел средств, чтобы восстановить старые фрески, светильники, колонны и мебель вместо того, чтобы городить новодел. Хозяину удалось вселить в здание театра свободный дух артистизма, но вместе с этим оставить уют и поволоку тайны. Мне подумалось, что если бы в этом театре жило привидение, оно обязательно было бы очень добрым и носило фрак, а вместо того, чтобы пугать посетителей, показывало им красочные представления.