Не по сценарию
Шрифт:
Я наблюдал, как Элли побледнела, продолжая пялиться в свой блокнотик. Правильно, чувствует себя виноватой, боится глаза поднять на меня. И это очень хорошо, особенно в моем нынешнем состоянии. Вздумай она ерепениться, я бы точно устроил ей шумный разнос, наплевав на непрошенных зрителей.
— Меня попросили подменить одну официантку, по старой дружбе, — наконец выдавила она и осмелилась поднять на меня взгляд. — Им персонала не хватает, и я согласилась помочь.
— А, ну конечно, это все меняет. — Я снова еле сдержался, сохраняя остатки своей выдержки, хотя каждое произнесенное
— Но это же совсем другое! — попробовала защищаться она, а я лишь скептически вскинул брови.
— Другое? Серьезно? Так может, тебе и роль эта не нужна? Или плевать, кого играть? Так я легко могу обеспечить тебе роль служанки. Будешь говорить: «Кушать подано». А Катерину, так и быть, не буду искать. Все равно впереди ждет провал, с таким-то подходом.
— Считаешь, что роль прислуги мне подойдет больше? — вскинулась Элина, кажется, разозлившись. Это упрямство пробудило во мне желание спорить с ней дальше, чтобы доказать свое мнение.
— Считаю, что ты делаешь недостаточно, чтобы доказать обратное, — отрезал я. — У тебя завтра репетиции, а ты тут занимаешься черт знает чем. В театре ты должна быть бодра, свежа, весела и настроена на серьезную работу, а не вымотанная после смены на ногах. Лучше бы потратила вечер на проработку собственной уверенности, а то складывается впечатление, что ты считаешь себя недостойной этой роли. И знаешь, ничего не имею против официанток, но эта работа вообще не способствует повышению творческой самооценки.
— Ты придираешься ко мне. Я отрабатываю по полной, можешь у Эдика спросить. И он, между прочим, в последние дни доволен моей игрой. А в свободное время я имею право заниматься, чем хочу.
Ее подбородок задрожал, будто Элли собиралась заплакать. Вот только этого мне не хватало. Нет, у меня, конечно, был крепкий иммунитет против такого женского оружия, спасибо матери, но доводить девчонку до слез я не собирался, поэтому чуть сбавил тон, но не смягчая позицию.
— Разумеется. Но учти, если завтра мне твоя игра не понравится, точно разжалую в прислуги. А еще лучше – найму служанкой к себе домой. Будешь мне завтраки в постель таскать.
— Очень смешно, — прошипела она со злостью. Зато слез как ни бывало. А мне вдруг захотелось еще больше вывести ее из себя, проучить как следует за глупую самодеятельность.
— Не хамите клиенту, — с веселой наглостью одернул я ее, — а то потребую жалобную книгу.
— Слушай, мистер Джеймс Бонд, ты что следишь за мной? Как так получилось, что во всей гребаной Москве ты выбрал именно этот ресторан? — прорычала Элли, опершись руками на стол и приблизив ко мне свое пылающее гневом лицо.
Джеймс Бонд? Она что же, на смокинг намекает? Ах ты, кукла, хочешь ролевых игр? Будет тебе агент 007 и жертва-официантка. Во мне проснулся злой азарт. Зря она провоцирует на то, в чем ничего не смыслит и не в состоянии одержать победу.
— Считай, что тебе повезло, и меня сюда привел сам случай. Сегодня я – твой вип-клиент. — Я изобразил одну из самых своих соблазнительных улыбок, добавив в нее лишь толику угрозы, чтобы не думала, что я с ней шутить
Как я и ожидал, Элли не обманулась моей улыбкой, зато быстренько закрылась за маской профи-официанта, выпрямила спину и холодным, как, видимо, ей казалось, тоном спросила:
— Напитки? Вино, коньяк…
— Водка с мартини. Взболтать, но не смешивать, — усмехнулся я, припомнив коронную фразу Бонда, и даже постарался произнести тем же тоном. И только полюбовавшись сердитым личиком Элли, улыбнулся еще шире и добавил, — шутка, я за рулем. Вино буду пить дома, так что, девушка, заверните, пожалуйста, бутылку самого лучшего белого сухого с собой. А сейчас просто ваш фирменный лимонад.
Элли начала повторять мой заказ, а я наблюдал, как под форменной рубашкой тяжело поднимается и опадает грудь, а пальцы побелели от силы, с которой Элли стискивала ручку, будто еле сдерживала клокочущие эмоции. Проговорив заказ, она потянулась было за меню, но я выдернул его из ее пальцев и отложил на противоположный край стола.
— Это оставьте, пожалуйста.
Элли раздраженно выдохнула, правильно поняв мой намек, что сегодня я просто так от нее не отстану. А вот завтра спрошу с нее по всей строгости, и пусть только попробует пожаловаться на усталость. Сопротивляться клиенту она не посмела, поэтому резко развернулась, метнув волосами, собранными в высокий хвост, и быстро направилась вниз по лестнице. Взять бы ее за этот хвост и… Додумывать я себе не позволил, памятуя о том, что ночь мне сегодня предстоит коротать в одиночестве, и разжигать фантазию мне сейчас точно не следует.
Пока ждал свои блюда, скинул надоевший пиджак и снял бабочку, расстегнул верхнюю пуговицу рубашки, и воротничок-стойка наконец-то перестал натирать шею. Происходящее начинало мне нравиться. И особенно приятно было смотреть, как Элли носится по залу. Несмотря на вечер, народ и не думал расходиться по домам. Что ж, тем лучше для меня и хуже для нее. В любом случае, заведение работает до одиннадцати, и до этого времени я совершенно свободен.
Минут через пять Элли вернулась, неся хлеб, приборы и воду. Я снисходительно понаблюдал, как она сервирует стол, и понял, что картина мне нравится, как и идея забрать ее домой, нарядить в форму горничной из фильмов для взрослых и заставить отрабатывать свой косяк.
Я все-таки скатился в грязные фантазии, позабыв и о еде, и о том, что зол на девчонку. Все-таки женщины – ужасные создания. Только они в состоянии отключать мозг любого, даже самого трезвомыслящего мужика. Когда Элли совсем неделикатно расставляла передо мной тарелки, я пялился на нее затуманенным взглядом, и даже не смог скрыть порочной улыбки. Впрочем, в зале было достаточно темно, да и не смотрела она на меня, ловко сервируя стол, так что надеюсь, что моего идиотского выражения лица она не заметила.