Не по совести
Шрифт:
– Азмира, беги!
– только и успел крикнуть он, но было уже достаточно поздно.
Тагиева хоть и бросилась бежать к своей комнатушке, но сделала это скорее машинально, чем надеясь спастись: она прекрасно понимала, что никакие фанерные преграды не удержат двух обезумивших свирепых людей. Она не успела даже ухватиться за ручку, как ее прихватил за руку Беркутов и, сильно дернув, бросил на обоссанный папой диван. Сам тут же последовал следом, чтобы попытаться девушку обездвижить. Она, успев на съемной квартире переодеться в обычную удобную в повседневной жизни одежду, включающую в себя
– «Слон», чего встал, словно пень!?
– крикнул он, призывая подельника, - Давай, помогай! Видишь: «сучка» разбушевалась, один не справляюсь!
Михайлов, оправдывая сравнение его с бездумной торпедой, получив четкое указание, тут же, бросился на помощь товарищу и, перехватив трепыхающиеся прекрасные ноги, бывшие для него, как те спички, приподнял девушку вниз головой, развернув так, чтобы перед ним оказалась ее будоражащая взгляд «аппетитная» упругая задница, лицом развернув к более разумному Константину. Тот присел на корточки так, чтобы их глаза встретились и оказались друг против друга. Увидев направленный на нее безжалостный наполненный гневом горящий яростный взгляд, Азмира вмиг замерла, испытав неподдельный наполненный страхом ужас.
– Ты чего ерепенишься?
– было первым вопросом, с которого начал беседу непрошенный гость, - Так ты встречаешь гостей? А я почему-то думал, что здесь мне предложат чашечку чая? Так, как? Говорить будем спокойно? Или же мой бравый напарник «вырубит» тебя на какое-то время, мы отнесем тебя в наше скромное логово, где обязательно изнасилуем, а потом будем страшно пытать, а результат все-равно будет один: ты сделаешь то, что нам нужно? Так, что, мне ему сказать? Отпустить тебя или стукнуть?
– Отпускай, - срывавшимся голосом проговорила Азмира, интенсивно от страха хлопая глазками, - я буду вести себя совершенно спокойно и выслушаю все, что хотите мне предложить.
– Ну, вот и отлично, - сделал свое заключение Беркутов, подавая знак большому подельнику, чтобы он поставил девушку на пол.
Глава II. В квартире Тагиевых
– Алло, милиция (в 2012 году еще не привыкли называть этот орган полицией), - послышался из коридора скрипучий голос Елизаветы Ивановны, - на нас напали! Приезжайте скорее!
Очевидно, на том конце связи у старушки стали спрашивать ее имя, так как она начала называть свои полные данные.
– «Слон», глянь, чего там творится!
– крикнул громким голосом Беркутов, осознавший, что ситуация может выйти из-под контроля, - если надо – убей!
Михайлов, не раздумывая, бросил девушку на пол, сам же стремительным шагом направился к Аристарховой. Та только успела произнести свои фамилию, имя и отчество, как перед ней возник звероподобный огромный детина, который, глядя на нее ожесточенно-суровым взглядом, не предвещающим ничего хорошего, одновременно схватил ее за руку, придерживающую возле уха сотовый телефон, и медленно стал ее отстранять, отводя от головы в правую сторону.
– Не надо, - выпучив бычьи глаза, сказал верзила полу-ласковым тоном, но с выражением неподдельной жестокой уверенности, - не стоит так рисковать.
Из трубки в это время слышался вопрошающий голос, переходящий на крик:
– Адрес!? Говорите Ваш адрес!?
Но ответа на этот вопрос, как не составит труда догадаться, принявший вызов дежурный не смог дождаться по вполне понятным причинам. Михайлов, отобрав у бабушки телефон, снял с него заднюю крышку и, извлекая сим-карту смял ее пополам. По всему было видно, что эти действия он совершал не впервые, проявляя в этом деле большую смышленость, шедшую вразрез с впечатлением от его внешнего вида. Выведя средство связи из строя, широко расставив пальцы и немного их изогнув, будто хотел ухватить великовозрастную хозяйку за голову, приподнял ладонь кверху, в тоже время выпятив нижнюю челюсть и желая таким образом показать, что настроен абсолютно серьезно, «Слон» для убедительности посчитал нужным сопроводить свои жесты словами:
– Смотри, старая! Я вот тебе – ужо…
В тот же миг, огромный верзила заметил поднявшегося с пола отца «плененной» его товарищем девушки. Он привстал после падения и, забившись в угол возле одной из кладовок, трясся не только от страха, но еще и с похмелья. Его тело ходило ходуном до такой степени, что создавалось впечатление, что его вот-вот «стебанет».
Продолжая придавать себе еще большее сходство с огромной гориллой, Алексей – тот, что Борисович, направился в его сторону и зловещим голосом произнес:
– Ты чего здесь «колбасишься», словно осиновый лист? В «роговой отсек» захотел?
Это было последнее, что услышал от нежданного гостя хозяин одной из комнат этой небольшой коммуналки перед тем, как «провалиться» в припадок. Мгновенно, его словно бы что-то подняло почти на метр от места, где он стоял и швырнуло на пол с такой силой, что было непонятно, как он на себе ничего не сломал. Его глаза закатились, выставив на всеобщее обозрение только белки, тело затряслось так энергично, будто кто-то пытался прорвать его внешнюю оболочку и «выйти» наружу, изо рта показалась густая пена.
Какой бы ни был «Слон» привычный ко всякого рода мучениям и страданиям, но в это раз от развернувшейся перед его глазами картиной, он так испугался, словно следующим на очереди с погружением в такое страшное состояние стоял именно он.
– Костян!
– крикнул он своем более умному другу, - Иди, посмотри, что здесь такое!? Я совсем «потерялся» и не знаю, что делать…
Верный своем другу, тот, кого крикнул товарищ, поспешил в коридор, одновременно грозно взглянув на запуганную им до ужаса девушку, не позабыв, стиснув зубы, ей приказать:
– Даже не думай! «Порву»…
Скорее всего, он имел в виду этой фразой переговоры с помощью сотовых телефонов, либо создание каких-других негативных последствий, но этого «гость» не озвучил. Общавшаяся же с разного рода представителями нашего многостороннего общества, в том числе, и с криминальными элементами, молодая путана прекрасно поняла то, что имелось в виду этой немногочисленной фразой. Беркутов, тем временем, пока до девушки доходил смысл его изречения, выбежал на призыв своего, не к слову сказать, напарника и увидел бьющегося в лихорадочном приступе человека.