Не по совести
Шрифт:
Вот и сейчас Тагиева согласилась на встречу, обозначив время в девятнадцать часов на их старом месте. Поэтому она и спешила, ведь ей, поскольку она приняла уже ванну после последнего в этот вечер клиента, нужно было нанести скромный не вызывающий макияж и нарядиться соответственно случая. Заскочив по пути в магазин, чтобы купить родителю водки, Тагиева забежала в квартиру, где, одарив «любимого» папочку, проследовала в свой будуар и принялась там активно изменять свою внешность.
Она слегка подвела тушью ресницы, нанесла на веки легкие тени, «набросала» на щеки пудры, после чего облачилась в красивое чуть выше колен укороченное темно-синее платье, сплошь покрытое яркими блестками. Она купила его, на днях, специально для этого случая, и еще ни разу до этого времени
Когда она выходила из отгороженной от основных помещений каморки, ее отец уже «принял на грудь» не меньше четверки и чувствовал себя превосходно, наслаждаясь, как он считал, вполне удавшейся жизнью.
– Куда расфуфырилась, «шлюха»?
– не смог он сдержать замечания, поразившись красотой своей дочери, - Опять пошла позорить родителя?
– Позорить!?
– с негодованием воскликнула девушка, никак не желающая привыкнуть к такому хамскому обращению, - А, где Вы, папенька, были, когда мне в пятнадцать лет пришлось идти на панель? Водочку кушали? Вот так и кушайте, а то договоритесь и больше ее не увидите. Обижусь – уйду, тогда поглядите: самому придется идти зарабатывать.
Так сложилось, что девушка обращалась к отцу на «Вы» не потому, что его уважала, а, напротив, хотела так показать до какой степени тот ей безразличен. Мужчину сначала такое отношение к нему раздражало, но потом совершенно утратив чувство хоть какого-то там достоинства, он стал воспринимать это абсолютно естественно.
Азмира, еще раз одарив родителя взглядом, полным презрения, недовольно фыркнула и, словно легкий ветерок, выпорхнула на улицу. На дворе было еще светло, одета она была довольно прилично, поэтому такси вызывать не стала, а отправилась на площадь Пушкина на маршрутке. Как и положено девушке, она опоздала на пятнадцать минут.
Ее преданный кавалер уже находился на месте, где в томном ожидании ерзал на стуле. Он собирался в этот день сказать своей девушке нечто самое важное, поэтому никак не мог собраться с мыслями с чего же стоит начать этот, как он считал, судьбоносный для него разговор. Что же такое могло так тяготить душу этого юного еще человека? Подходил к концу первый семестр первого курса его обучения. Готовясь к экзаменам, он имел свободное время и имел возможность покидать учебное заведение. Эту небольшую отсрочку парень решил использовать для того, чтобы съездить в родное Иваново, где собирался сделать Тагиевой предложение выйти за него замуж. Для этой цели он, тайком от родителей, долго экономил выдаваемые ему капиталы и смог приобрести для любимой дорогое кольцо, пусть и с небольшим, но очень красивым бриллиантом. Именно его он собирался преподнести сегодня милой Азмире, вместе со своей рукой и, конечно же, сердцем. Вот такое серьезное обстоятельство и явилось причиной его крайнего возбуждения.
Когда прекраснейшая из всех молодых девушек легкой походкой вошла в помещение ресторана, «плывя» по паркету грациозно, словно бы лебедь по играющей глади спокойного озера, ей сразу же бросилось в глаза не обычное для нее состояние любимого человека. Нежно поцеловав его в щеку (дальше у них пока дело не заходило), она уселась на удобном стуле прямо напротив своего ухажера. Глядя на то, как его лицо меняется в красках, становясь – то бледным, то красным, а то бело-красным одновременно – она, изобразив крайнюю заинтересованность, уставилась юноше прямо в глаза, желая поскорее узнать, что явилось поводом такого его необычного, для нее, поведения. «Поедая» кавалера вопросительным взглядом, Тагиева его только больше смущала, заставив отвести в сторону взволнованный взгляд.
– У нас что-то случилось?
– не желая оставаться больше в неведении, настойчивым тоном спросила Азмира, - Что, Андрюша, тебя беспокоит? Расскажи, я послушаю, и если это в моих, скажем, силах,
Холод от этих слов засмущался еще только больше. Его карман жгла небольшая малиновая коробочка, в которой находился бриллиант, с помощью которого этот застенчивый парень собирался добиться согласия на совместную жизнь от этой уверенной в себе восхитительной девушки. Однако, его горло, словно сковало каким-то спазмом, и юный влюбленный никак не мог выдавить из себя те самые несколько слов, которыми принято решать судьбу двух влюбленных друг в друга людей. Видя его нерешительность, совершенно не закомплексованная молодая особа, решила помощь своему намного более порядочному кавалеру.
– Ты собираешься поведать мне что-то важное?
– «прожигая» юношу взглядом, беззастенчиво спросила девица легкого поведения, - Это как-то касается наших с тобой отношений?
– Определенно, - скрипящим срывающимся голосом отвечал юный парень, - от того, что я собираюсь сказать действительно зависит дальнейшая жизнь, как моя, так, в том числе, и твоя.
– Интересно, что бы это могло быть такое?
– состроив кокетливо прекрасные глазки, подталкивала Азмира нерешительного возлюбленного к отважному шагу, - Я прямо истомилась вся в ожидании?
Не имея еще подобного опыта, парень не знал с чего следует начинать такие признания, боясь сказать или сделать что-то такое, от чего ему непременно ответят отказом. Не следует думать, что он не репетировал этот самый момент, многократно проговаривая перед зеркалом в ванной: как он смело будет вести себя в этой важной для себя ситуации; как уверенно будет признавать в любви и произносить ту самую фразу, после которой в романах все девушки непременно бросаются в объятья любимых ими мужчин; как будет, привстав на колено левой ноги, протягивать ей небольшой сувенир, приоткрывая одновременно его красивую крышку; как покажет ей дорогое кольцо, хранящееся внутри; как «загорятся» ее глаза от долгожданного наполнившего ей душу огромного счастья. Все это он отчетливо видел, но только в своих наполнявших взволнованный разум фантазиях. На деле же он никак не мог собрать воедино «разбежавшиеся» в лихорадочной спешке мысли и не мог подобрать тех самых несколько слов, после которых уже ничто не сможет разлучить его с прекраснейшей на всем белом свете возлюбленной.
От тягостных размышлений его оторвал подошедший официант, который заученной фразой поинтересовался о готовности посетителей сделать заказ. Это явилась небольшой передышкой в том безумном волнении, охватившим взбудораженный мозг этого «чистого» «невинного» еще юноши.
Десять минут потребовалось на то, чтобы удержать возле себя работника пищепрома, но, наконец, все блюда были заказаны и задерживать постороннего возле себя и дальше было бы глупо и просто смешно. Азмира, не переставая, все это время, «сверлить» собеседника взглядом, решила сама предоставить ему передышку, чтобы дать возможность собрать воедино свои мысли и заручиться в непринужденном общении хоть какой-то маломальской решимостью. Поэтому она, резко поменяв выражение своего распрекрасного личика на веселое беззастенчивое, мастерски увела разговор на отвлеченную тему.
– Если еще не «созрел», то не надо, - сказала она, кокетливо хлопая глазками, - скажешь потом. Ты надолго приехал?
– Нет, - ответил Андрей, вздохнув от радости от того, что получил передышку, - на пару дней и обратно в Нижегородскую академию. Экзамены нужно сдавать.
– Экзамены – дело хорошее, - начиная уплетать принесенные яства, с восторгом заметила красивая девушка, - ты парень умный, сдашь обязательно, а там, глядишь, не заметишь, как лейтенанта получишь.
Далее беседа перешла в непринужденное русло и текла в таком тоне до самого окончания приятного вечера. Лишь только был съеден десерт, молодой человек, разгоряченный легким алкогольным напитком, употребленным ими во время совместного ужина, наконец-то, достаточно осмелев, уверенным движением достав из кармана красивую малиновую коробочку, по верху украшенную блестящим орнаментом, встал перед девушкой на колено и протянул ей это доказательство своей безграничной влюбленности.