Не подарочки для полковника. Воронцовы
Шрифт:
— Что ты такое говоришь? Какая мама?
— Во сне ее вижу, разговариваю с ней, — сдавлено пролепетал Лешка, и меня как ножом полоснуло по груди. Бедный ребенок.
Достаю из кармана куртки пластиковую кредитную карту. В голове тут же зреет план мести.
— Устроим себе сегодня праздник?
— Праздник? — детские глаза загораются радостью, и в них прыгают озорные черти.
— Праздник! — радостно кружусь перед лифтом. — Ну, Воронцов, погоди!
Глава 15
Михаил
Нехорошее предчувствие настигает сразу, как только захожу Управление.
— Тебя где носит? — рычит на меня Георгий Павлович.
Молчу, хмурюсь. Не принято у нас отвечать на риторические вопросы руководства. Априори, начальник всегда прав.
— Уже создан штаб по работе с пожаром в ТЦ Рябинушки. Хотел назначить тебя главным по штабу, но назначил Егорова.
Не выдерживаю, наклоняюсь к другу, интересуюсь:
— Палыч, несправедливость какая-то. Так-то мне положено первое дело, не ему!
— Сам два дня в отгулах! Еще и Степку вчера споил, он сегодня на рейс опоздал! Теперь ему одному пробираться к месту или неделю торчать, ждать следующую переправу.
Гневно поджимаю губы. Ну, Степка!
— Воронцов, отправляйся на место. Изучи ситуацию изнутри. Говорят там остались люди в кинотеатре. В целом, проследи, чтобы лишняя информация в прессу не утекла!
— Хорошо! — сцепив челюсти, едва слышно отвечаю.
В голове одни маты.
Как только получил погоны, всё покатилось к чертовой матери. И дальше продолжает катиться.
Подхожу к стоянке, около моего служебного автомобиля никого, дверцы заперты. Номера нового водителя у меня нет.
— Птьфу! — сажусь в крылатый космический автомобиль, подаренный мне Машкой, еду своим ходом.
Подъезжаю к торговому центру, охрана не пропускает к главному входу, где припарковались пожарные машины, мчс и скорые.
— Ничего не попутали ребята? — показываю удостоверение.
Ребята удивленно пялятся на мой нелепый автомобиль, напоминающий авто Бэтмена.
— Михаил, вам лучше припарковать этого монстра подальше. Подальше от беды. И чтобы не мешать службам.
Злюсь на весь белый свет. Еду к парковке. Там бедлам. Одни пытаются выехать, вторые — заехать. Полная неразбериха и столпотворение из машин. С моим монстромобилем точно там нечего делать.
— Вашу мать! — бью по рулю, беру вправо, объезжаю ТЦ в поисках места.
Бросаю позади строения. Стремительным шагом иду через газон с цветами к центральному входу, где сгрудились все службы.
— Мужчина! Мужчина! — женский вопль врезается в уши. — Помогите! Они там!
— Кто они?
— Люди! Они задыхаются! Там мой сынок. Он выбежал со всеми из кинотеатра, спустился к выходу Е. Там какие-то ироды дверь закрыли! Люди не могут ее открыть! Послушайте, как они кричат! — Женщина трясущимися руками протягивает мне к уху телефон.
Оглядываюсь в поисках наших ребят — эмчээсников или пожарников. Никого поблизости.
На автомате хватаю из машины монтировку, бегу за женщиной к дверям. Молюсь Богу, чтобы дверь оказалась хлипкой.
Давно я сам не был на выездах. В последнее время ошивался в штабе, руководил операциями по спасению.
А тут на тебе! Палыч осерчал, отправил в поле.
Наваливаюсь на дверь всем весом. Не поддается гадина!
Раз. Еще раз. Дверь стонет и хрипит, но держится.
Крики становятся явственнее, а я злее.
Злюсь на самого себя и свою беспомощность.
Сбрасываю фуражку и пиджак, берусь двумя руками за инструмент.
С пятого удара дверь открывается.
— Фу! — кашляю.
Люди выбираются на улицу, а плотная дымовая завеса стелется от первого этажа по лестница и уходит к верхним этажам.
— Мужчина, — меня хватает за руку молодая женщина. Откашливается, продолжает нестройную нервную речь: — спасите мою подругу, молю. Она шла со мной, а теперь ее нет. Потерялась между вторым и третьим этажами.
Оглядываюсь в поисках ребят. Они до сих пор не здесь. Как же так? Внезапно вспоминаю, что сам виноват. Не предупредил их по телефону, не послал женщину, не сообщал в службу.
Мда! Давно я не был в эпицентре.
Не раздумывая, наклоняюсь и ныряю в дым.
— Куда вы? Там же воздуха нет! — орут мне вслед.
— Погибнет мужик!
Пробираюсь наверх, держась за стену.
Хочется крикнуть, но нельзя. Дым пробирается в легкие через ноздри, и ткань рубашки, которой я закрыл себе рот и нос, не помогают.
Надеюсь лишь на руки и ноги. Ощупываю пролеты.
Вот она! Что-то мягкое лежит на лестнице. Женщина распласталась, и не подает никаких признаков жизни.
Подлость! Неужели опоздал? Не прощу себе.
С трудом сам стою на ногах. Женщина в отключке. Поднять ее себе на плечо? Так себе идея. Оба наглотаемся угарного газа. Тащить ее по лестнице? Не выйдет.
Укладываю себе на плечо. Очень быстро спускаюсь вниз, стараясь держаться за стену.
Дым разъедает легкие. Не могу ни вдохнуть, ни выдохнуть.
Еще чуть-чуть. Кажется, пролет первого этажа закончился.
Почему время тянется бесконечно?
По всем подсчетам я должен был выйти на улицу.
Спотыкаюсь, падаю, но успеваю задержать полет девушки.
Со всего маху бьюсь головой о лестничный пролет.
Гулкая темнота.
Больничная палата. Запах лекарств. Белые стены. Чужие голоса.
— Полковник Воронцов в коме? Как это случилось?! Моя вина, не доглядел, — мужчина в кителе заламывает руки, бросая на меня странные взгляды.