Не повод для войны
Шрифт:
– Не думаю, что это сейчас поможет, - Кэр скептически скривился.
– Лучше подождать, тем более, что и ей, и тебе скоро будет не до любовных игрищ.
– Посольство муирэн?
– Хэлгэ кивнул и поморщился.
– Именно. Но и не только, - загадочно добавил Звездный.
– Так что оставь пока эти глупости. А Рамборг... Пройдет полнолуние, она перебесится, заскучает и сама решит тебя поймать. Не исключено, что именно на конюшне.
– Новое задание, когда мы еще и от старого не отдохнули?
– Рассветный заинтересованно приподнял бровь.
– А подробности?
– А подробностями мы займемся, пока наша славная княжна будет заниматься делами своего Дома, - не стал распространяться дальше Кэрвес.
– И уж точно обсуждать это мы будем не посреди дороги! Едем на заставу Квенир, как раз к ужину успеем.
–
– Флайн остановил друга.
– Что же, он так с расцарапанной мор... эммм... с раненым лицом, я хотел сказать... вот так и поедет?
– Нет, конечно! Вот возьми и залечи эти царапины, вместо того, чтоб языком трепать. И так много времени потеряли...
– Ты рычишь, потому что проспорил, - примирительно хмыкнул Флайн.
– Опять спорили...
– вздохнул Хэлгэ.
– Опять, - Кэр кивнул и рассмеялся.
– Ладно! Ты выиграл, рыжий! Но пить все равно вместе будем, идет?
– Спрашиваешь!
– сидхэ из Дома Огня рассмеялся тоже.
– Вот втроем и разопьем. "Лунная Полночь" требует хорошей компании, это же не гномью "огненную воду" пить, чокаясь со своим отражением в шлеме... Все, готово! Цела твоя высокородная морда, ванэл-фраэрэ, словно и не было ничего. Можно ехать.
****************************************************************************
Лицедей, наемник. Лиан.
В щенячьем возрасте подростка он ненавидел эту кличку. Лицедей! Ха! Тогда он предпочел бы именоваться Оборотнем, ну, или, на худой конец, Многоликим... но в жилах его не текло даже малой толики крови изменчивых, а до истинно Многоликого ему еще было расти и расти.
Потом ненависть прошла. Не так уж плохо называться Лицедеем, если разобраться трезво, отринув эмоции. Способность играть вдохновенно, самому себе веря - не последнее качество для шпиона и наемного убийцы. И не самое дурное занятие в этом мире - для метиса, всеми отверженного смеска. Стоит лишь раз испытать это обжигающе-яркое, сродни любовному экстазу, чувство - когда смотришь в глаза того, кто презирал тебя, и видишь в них - страх... Власть над жизнью других пьянит лучше самого дорогого вина. Он не верил сам, пока не попробовал, а попробовав - уже не мог отказать себе в этой волшебной сладости. Лучше золота, лучше женщин, лучше всего, что есть и было под этим небом! Кроме, может быть, бессмертия... но и его, потерянное наследие сына смешанной крови, можно завоевать! Пусть не мечом, как пристало бы это благородному воину, пусть отравленным кинжалом, удавкой, подкупом и подлогом, но все же...
Случилось однажды так, что благороднорожденная дочь одного из Младших Домов муирэн увлеклась молодым элладорским рыцарем. Где и как гордая муирэ умудрилась встретить низшее существо, навеки осталось ее тайной. Неудивительно, что смертный потерял голову при одном только взгляде на прекрасную сидху, удивительно, что она снизошла. Естественно, ни о какой официальной связи между ними не могло быть и речи. Это только в сказках, причем в сказках человеческих, эльфийка может полюбить человека настолько, чтоб отказаться ради него от всего, что имеет. Такие любовные истории случались, конечно, но счастливого финала у них нет и быть не может. Этот случай не стал исключением. Романтичная девица сбежала из родного дома вслед за возлюбленным, и все было хорошо, пока счастливая пара не прибыла в принадлежащие рыцарю земли. Вид маленького, сырого и холодного замка несколько отрезвил эльфийку, впрочем, забавный человеческий обряд, смешной лысый жрец и бурные ночи как-то развлекали ее некоторое время. До тех пор, пока муирэ не поняла, что ей надоели чадящие очаги, насекомые в одеялах, отсутствие самых элементарных удобств... Ни водопровода, ни нормальной пищи, ни тонкого белья, наконец! Никаких занятий, кроме сплетен и вышивания каких-то уродливых тряпок. Скрюченная высохшая карга - матушка возлюбленного... Участь смертной женщины оказалась весьма незавидна. Эльфийка всплакнула, написала любимому трогательное письмо с извинениями, спустилась в конюшню, оседлала свою лошадь - и отправилась восвояси.
... Ее догнали почти у самых стен замка, силой затащили обратно в этот холодный и вонючий каменный мешок, заперли в комнате без окон, разъяренную и испуганную. Любимый явился под вечер и доходчиво объяснил ей, насколько изменилось ее положение
Ветхий замок, стенами которого так гордился его владелец, был взят за полчаса. Разгневанные муирэн убили всех мужчин и сожгли все, что могло гореть, а что не могло, то уничтожили магией. В пыль. А потом захваченному в плен элладорцу прямо на пепелище доходчиво объяснили, как не надо обращаться с эльфийскими девами. Впрочем, приобретенные знания ему уже не пригодились - восемнадцать белоперых стрел в разных частях тела не способствуют долголетию. Мстители искренне постарались, чтоб смертный не встретился со своими богами слишком быстро. Кроме того, требовался наглядный урок для всех остальных. Элладорец мог бы гордится - он все-таки попал в песни и легенды, правда, не в той роли, на которую рассчитывал.
Родной дом встретил блудную дочь неласково. Позор на всю Маэрэ - шутка ли, эльфийка сбежала со смертным! Разумеется, скрыть это не получилось, а муирэн, при всех их несомненных достоинствах, сплетники изрядные. Дело дошло до князя Алькалиндэ, и разбираться с возмущенным посольством Элладора пришлось именно ему. Еще пару месяцев дипломаты трех стран (трех, ибо в свару влезла и Вэннэлэ в качестве арбитра) улаживали все последствия этой некрасивой истории. В конце концов все остались при своем. Элладорцы скрепя сердце признали, что муирэн были в своем праве, сюзерен убитого эльфами рыцаря выплатил оскорбленному эльфийскому Дому соответствующую виру, родичи девицы, в свою очередь, возместили элладорцам стоимость сожженного замка... Менестрели уже вовсю распевали свеженькие баллады, и в чуть ли не каждой таверне можно было услышать свою версию драмы. Наиболее распространенная из них, знаменитая "Песнь о падении замка Халлен", даже вдохновила известного элладорского сочинителя, Бирку Достопочтенного, на написание трагедии. Правда, к реальным событиям сюжет пьесы не имел никакого отношения, но разве это важно?
Лицедей однажды даже посетил театр в Элладоре, где шла эта пьеса, изрядно при том веселясь. Он, к сожалению, абсолютно точно знал, чем закончилась история любви эльфийки и смертного. В семейном архиве записи видел, да...
Увы, пребывание муирэ в замке возлюбленного не обошлось для нее без последствий. В положенное время она родила сына-полукровку, а на третий день после этого попросила лично у князя Алькалиндэ позволения прислать ей кинжал. Иного способа восстановить поруганную честь - свою и своего Дома - несчастная не видела. Ее отец так и не смог простить своему князю того, что он - позволил...
Проще всего и всего милосердней, конечно, было бы избавиться от незаконного и нежеланного ребенка сразу же после рождения, но... Есть закон, общий для всех эльфов, вне зависимости от породы: "Сидхэ не бросают своих". Семья не смогла заставить себя полюбить дитя позора, человечье отродье, но и не позаботиться о нем родственники не могли. Тем более, что у Главы благоразумного эльфийского Дома даже для презренного смеска найдется свое применение. На благо рода, во славу Маэрэ. И таковое применение нашлось. Метиса вырастили, с раннего детства натаскивая на роль тайного убийцы и шпиона, а уж он-то, в свою очередь, всеми силами старался не разочаровать надменных родичей. В одиннадцать лет маленького Лицедея отправили в элладорский сиротский приют, преследуя при этом две цели: воочию показать ему разницу между привычной ему жизнью и существованием смертных, а заодно уж - развить навыки выживания. В любом окружении, в любой обстановке. Всегда и везде. "Выживешь - приму тебя в Дом как своего вассала", - напутствовал мальчика Глава Дома.