Не причиняя зла
Шрифт:
Официанты хорошо меня знали, поэтому быстро приняли заказ: тыквенный суп, датский стейк, а на десерт я пожелала мороженое с ягодами в ликере.
Главное дело сделано. Я обняла свой рюкзак, погладила его.
– Мой Крокодильчик. Вот как я без тебя? – промурлыкала я. А «Крокодильчик» потому, что рюкзак этот сделан из настоящей крокодиловой кожи от Луи Витон, купленный в Польше за $79.000. Самая безумная и дорогая покупка в жизни. Но мне было важно, что он прочный. Этот рюкзак имел металлический отлив, а пряжки и молнии были изготовлены из титана. Внутренняя отделка была сделана из телячьей кожи. Впереди два кармана на замках для мелочевки,
* * *
Как только на моем лэптопе подключился WiFi, я увидела, как беспокоился Ден.
Сорок четыре сообщения!!!
Мои глаза округлились.
Я минут десять читала его «эпопею» на тему «Я схожу с ума. Где ты?». Просил, чтобы я немедленно ответила – двадцать пять раз!
Хорошо, что Ден не может обратиться в полицию. А то он сделал бы это, не раздумывая.
Я улыбнулась про себя, а потом мне вдруг стало грустно. А если вправду со мной что-нибудь случится… Мне никто не сможет помочь. Если я и встречусь с полицией, то мне светит только тюрьма, а никакое не спасение.
Я предала отца сознательно.
Жалею ли я? – Нет.
Бежать – все же лучше, чем выйти замуж за нелюбимого мужчину и быть заточенной во дворце с решетками, в точности, как Хюррем Султан. А Антон вряд ли отличился бы от турецких мужчин. Мой отец – мозговой центр – стал бы управлять им в свою сласть и удовольствие.
Мысли витали в моем подсознании, как карусель. Я печатала письмо Дену и вспоминала все, что случилось со мной за последние два года. Боль сдавливала грудную клетку. Боль от того, что я никому не нужна. ОТЕЦ ИЩЕТ НЕ МЕНЯ. ОН ИЩЕТ СВОИ ДЕНЬГИ.
ДЕН: Ты знаешь, что я из-за тебя не сплю?
ЭЛА: Ха-ха! Ты смог бы спать в двенадцать ночи? Впервые слышу.
ДЕН: Ты же понимаешь, о чем я. Ты не вышла на связь в обычное время. Я извелся.
ЭЛА: Я тебе уже говорила, бей тревогу, если я не объявлюсь в течение недели. Хотя у нас были расставания и подлиннее. Меня просто задержали на работе.
О случившемся я не стала ему писать. Он итак взвинчен после моего кошмарного визита в Новую Гвинею.
Но на всякий случай спросила:
ЭЛА: Ден, все хотела поинтересоваться: а как нам быть, если лэптоп каким-то образом потеряется?
ДЕН: Ты чуть не потеряла лэптоп?
ЭЛА: Чисто теоретический вопрос.
ДЕН: Ну…
Это значит, что он думает.
ДЕН: Если я потеряю, то быстро найду способ с тобой связаться.
ЭЛА: А если я?
ДЕН: Скачаешь программу, введешь пароль. А там решим.
Ну, так хотя бы было спокойнее.
* * *
Следующий день – мой выходной. Я спала почти до обеда. Потом просто валялась в постели, пока желудок не оповестил, что хочет ням-ням. Так что я приняла душ, надела замученные шорты, белую футболку с надписью «Будешь долго на меня смотреть, увидишь как я выйду замуж», голубыми и черными буквами. Люблю такие футболочки, со смыслом. Высокий хвост, кепка, очки, губная помада, конечно же, мой друг Луи Витон «Крокодильчик» и я готова.
Пообедав в привычном месте, я написала Дену письмо, где сообщила, что у меня выходной и возможно свяжусь с ним сегодня раньше. Или вообще не свяжусь. Он не ответил. Горел значок «не в сети».
День оказался интересным. Я прогулялась по старому городу, где мне было представлено множество исторических зданий возрастом с шестнадцатого по двадцатый век. Побывала на площади, около круглого фонтана, где наблюдала за детишками, только научившимися ходить. Они гоняли птиц, пытались залезть в воду, а их смех разносился по всей площади, радуя окружающих. На душе потеплело…
Я не стала заходить в музеи или соборы, но побродила вокруг, полюбовалась архитектурой и природой.
Исключением стал Кунстмузей – круговая панорама радуги. Когда я оказалась внутри, ощущение было невероятным. Я словно прошлась по радуге, глядя на город через палитру красок и не могла оторвать глаз. Ради этого стоило сбежать. Разве смогла бы я увидеть всю эту сказочную роскошь, не будь у меня отца, помешанного на деньгах и своих традициях?
«Спасибо, папа, что ты есть у меня».
Какое у меня будущее? – спрашивала себя, прислонившись к синему стеклу. Глаза закрыла. Мне только девятнадцать – в самом рассвете молодости. Как и у любой девушки, у меня есть мечта: встретить любовь всей своей жизни, создать семью, построить карьеру… Смогу ли я?
За два года я уже побывала в нескольких странах. Дания – не конечный пункт. Скоро папаша нападет на след, как это бывало раньше, направит власти или своих людей, и мне надо будет опять бежать.
Мое фальшивое имя почти не спасает меня. Отец о нем не знает. Но люди вокруг меня любопытны, а интернет – сильная штука. Они-то и мешают. Джит тоже что-то заподозрила. Увидела фотографию, сравнила и все: вот она – Эла Демирель, сбежавшая из дома влиятельного человека с крупной суммой денег. Родители ищут ее уже два года. За содействие и помощь – вознаграждение. А если найдется тот, кто доставит Элу лично к отцу, то считай, что обеспечил себе жизнь. Начинается ОХОТА. Итог: новый побег.
Замкнутый круг.
Россия, г. Москва 2016 год
На меня смотрел симпатичный парень.
Я улыбнулась ему, думая, что это какой-то очередной знаменитый гость папы. Нужно быть вежливой.
– Это Антон Сабанов, дочка.
Ах да! Теперь я его узнала. Он – актёр. Известность пришла к Антону два года назад после роли в фильме «Люблю тебя ненавидеть». Секс символ 2015 года. Но, а по мне, так внешность у него примитивная: русые волосы, короткая стрижка, полные губы, карие глаза и родинка на щеке, почти под глазом. В газетах писали, что эта родинка сводит с ума многих представительниц женского пола. А меня не сводит. И если бы ни дорогая стильная одежда, то слился бы с обычными парнями.
– Я – Эла, – приветливо и звонко, по-девчачьи, представилась я. И не стала больше задерживаться, а пошла на кухню, проверить, как идут дела с ужином. Однако заворачивая за угол, я смутилась от того, как мой отец и этот Антон переглянулись, провожая меня взглядом.
Я приехала из Питера на Новый Год и собиралась пробыть у родителей до седьмого января. Все шло замечательно, пока мы не сели за стол.
Первое, что мне не понравилось – это то, что семейный ужин превратился в званный. Антон – не член семьи. Какого черта его сюда позвали, злилась я мысленно.