Не причиняя зла
Шрифт:
Вскоре, я это узнала.
Папа начал издалека:
– Ты ведь слышала раньше об Антоне? – Он слегка запнулся, затем поправился: – Алексеевиче?
Я повернулась к Антону, рисуя любезность:
– Вы актёр, да?
– Верно. Можно и на «ты».
Я покраснела, когда его пальцы как бы случайно коснулись моих. Я сразу спрятала руки на коленях.
– Я не видела ни одного фильма с твоим участием, – соврала я.
– Это потому, что Эла не смотрит телевизор, – пояснила мама, сияя белыми зубами.
Хотела возразить, но не стала.
– Дочка, – услышала я папин голос. Его выражение лица заставило меня напрячься. Он запил еду, затем сказал: – Это же отличный шанс. Ты можешь сделать это в субботу!
– А что будет… в субботу? Я не совсем поняла.
– В субботу у Антона премьера нового фильма с его участием. Ты можешь сходить туда, – ответила мама.
Я перевела взгляд на Антона.
– Я не знаю…
– Хороший шанс узнать друг друга, – сказал папа.
Вот теперь я начала понимать, что тут происходит.
– И вправду, Эла, я был бы очень рад, если ты смогла бы сопроводить меня.
О! Заговорил! Я уж было решила, что он вместе с ужином язык съел.
Не горела я желанием идти на публичное мероприятие. Актеров всегда преследуют журналисты с камерами. Я терпеть не могу, кода меня щелкают со всех сторон. Поэтому редко показываюсь на больших мероприятиях.
Однако, к своему стыду, я согласилась. Пошла с ним. Фильм мне не понравился. На любителя. Но я достойно выдержала и фильм, и общество Антона в ресторане после премьеры. Он был сама галантность, джентльмен из собственной киношки. И все-таки при первой же возможности я сбежала домой.
– Ну как? Понравился?
Я устало плюхнулась в кресло и размякла на гладкой, прохладной коже.
– Кто?
– Фильм.
– А, фильм… да так – ничего.
– А Антон?
Я открыла глаза и уставилась на папу. Люблю видеть его в домашней одежде, лежа на диване с газетой в руках. Тогда он становился обычным папой. Мама что-то вязала будущему внуку, покачиваясь в кресле-качалке. Моя старшая сестра Чилек уже на восьмом месяце. Мамины глаза были сосредоточены на работе, а уши – на нас.
– Антон… он… симпатичный.
«Но не в моем вкусе», – хотелось добавить.
– Он будет отличной парой для тебя, джаным.
Вот тут я выпрямилась.
– Что хочешь этим сказать?
Тут вступила мама:
– Папа хочет провести «нишан», дочка. С Антоном Сабановыми. Его семья – очень приличные люди.
– Стоп. А у меня никто не хочет спросить?
– Мы с мамой обсудили эту тему. Антон из всех известных мне русских мужчин – наиболее подходящая кандидатура для тебя. И ты сама сказала, что находишь его симпатичным. Ты не хочешь мужа-турка. Я учел твое желание.
Значит, мама сдержала слово и поговорила с ним о моем нежелании иметь в мужьях турецкого мужчину. Похвально, мамочка. Но легче от этого не стало.
– Мне только шестнадцать лет!
– Ну и что. Помолвка – не значит замужество, – объяснил папа вкрадчиво. Его седые волосы оттопырились, когда он сел. Я понимала, что мои губы надуты как шарик, но ничего не могла изменить. Как представлю, что Антон будет меня лапать… Папа тем временем продолжал: – У вас есть время. За год или два вы узнаете друг друга поближе. Потом сама будешь требовать свадьбы. Помнишь, как Эбру плакала сначала? А сейчас как она любит своего мужа?
Мне бы его уверенность. Я – не Эбру.
– А его родители живут в Санкт-Петербурге, – весело добавила мама. – Антон обязательно тебя с ними познакомит.
– О!
– Да-да. Может быть, после окончания университета ты сможешь жить в Питере. – Мама захохотала. – А мы будем приезжать в гости и устраивать семейные барбекю. Поэтому подумай – может, стоит купить тебе квартиру?
Я ничегошеньки им не ответила. Больше ни слова. Или мы поругаемся. Нужно было перевести дух, собрать все мысли в одну грязную кучу и сжечь. Потому что перспектива, предлагаемая моими «любящими» родителями, ну никак не устраивала.
Я молча ушла к себе в комнату.
Лежа лицом в подушку, я думала. Помолвка однозначно состоится. Хватит мне двух примеров с Чилек и Эбру – моих старших сестер. Дальше у меня в запасе будет год или два. И в рассвете лет я буду женой актёра, к которому ни грамма чувств? Так что ли?
И кем я буду?
Элой Сабановой?
Дания, г. Орхус 2019 год
Сегодня день оказался очень жаркий. Я взмокла, пока убиралась в номерах. Черное платье, сшитое из рубашечной ткани, казалось очень неуютным, и я расстегнула первые две пуговицы.
Наступил долгожданный перерыв, и я пошла попить воды из кулера. Отель в это время почти пуст. Постояльцы либо рассматривают достопримечательности города, либо поедают ленч в ресторане.
Холодная вода привела меня в чувства, но идя по коридору, я все еще обмахивала лицо блокнотом. Внезапно я притормозила, сделала два шага назад и заглянула в фойе. Нет, я не ошиблась. На диване, обшитом фиолетовой кожей, сидела Эна Ларсон – та самая приятной наружности актриса. Спортивные лосины обтягивали ее стройные ноги, а грудь подтягивал короткий топ из той же ткани. Я бы пошла дальше своей дорогой, но Эна выглядела подавленной, измученной, а в ее руке между пальцами была зажата тонкая сигарета. Она выглядела такой расстроенной, что я больше не стала колебаться и подошла.
– Я что-нибудь могу для вас сделать?
Эна подняла голову и, судя по нежной улыбке, узнала меня.
– Нет.
– А может… – Я покосилась на бар. – Сделать вам коктейль? Я умею. Помню, в универе мы с друзьями постоянно экспериментировали, смешивая сладкие ликеры и алкоголь. Позже, я получила патент на один из них. Могу продемонстрировать.
– Сделай, – сказала Эна, внимательно изучая мое лицо.
Через некоторое время до меня дошло, что рассказывая все это, забылась. Патент! Горничная! Вот дура!