Не сдохнут только одиночки
Шрифт:
– Снова-здорова! – Выпалил он от неожиданности. – И чего людям дома не сидится?
Заметив его, мужик у карусели заметно оживился и колченого заковылял в сторону сержанта, стремительно сокращая расстояние.
Собака, взбудораженная приближением ходячего трупа, оглушительно залаяла, переходя на вой.
– Да тише ты, дурёха, – цыкнул на неё сержант. – Сейчас всех покойников в районе соберёшь.
Поспешно затолкав Жужу в подъезд, Петренко достал табельное оружие и, подпустив мужчину к себе на расстояние метра, выстрелил точно ему в глаз.
Резко
Сквозь открытую форточку послышался звонкий голосок Маргариты:
– А я его еще с час назад заприметила. Погнался за стайкой подростков, да зацепился рубахой за куст. Застрял и барахтался прямо под моим окном, а эти хулиганы бросались в него камнями и гоготали, как кони. Я тех ребят, конечно, шуганула, для их же блага. А этот субъект – указала она на бесстыдно светящего гениталиями зомби, – отломил-таки ветку, и побрёл к детской площадке. Убирать-то их кто теперь будет? – Недовольно спросила соседка, повысив голос. – Так же и до чумы недалеко!.. Эпидемия в эпидемии, так сказать.
– Могу оттащить его к помойке, – пожал плечами Петренко. – Чисто, чтоб Вам под окном не воняло. По идее, надобно их закапывать или сжигать. Чумаков обещал переговорить с ребятами из местного крематория.
Удовлетворённая ответом, Маргарита скрылась в квартире.
А сержант, перенеся труп подальше от подъезда, наконец выволок сопротивляющуюся Жужу на прогулку.
***
После ужина, Петренко первым делом набрал Чумакова, чтобы передать ему информацию о записавшихся добровольцах. Но лейтенант упорно не отвечал на звонки.
– Может, снова на вызов "улетел"? – Предположила я. – Людей, наверняка не хватает.
– Да нет, – напрягся Петренко. – Он с суток. Обещал поехать домой.
Позвонив в офицерское общежитие, сержант совсем расстроился:
– Не дозвались его соседи. Говорят, закрылся в комнате изнутри, а на дверь повесил записку: "Если завтра не выйду к обеду, значит, я умер, но не совсем, и точно попытаюсь вас съесть. Будьте осторожны".
– Так себе юмор у товарища лейтенанта, – похолодела я.
– Да он по жизни предельно серьёзен. – С недоверием протянул Петренко и раздражённо хлопнул дверцей холодильника.
"Ладно. Оставлю его пока. Пусть переварит. Н-да… Задел лейтенанта зомби… Как же жаль… Просто до чёртиков. Хороший человек. Не правильно все как-то." – С досадой подумала я.
От отчаяния мне очень хотелось заплакать, но слёз не было. Лишь глаза защипало, как будто нанюхалась лука.
Не люблю привязываться к людям, потому что боль неизбежна. Ничто не страхует нас от расставания либо от смерти. Или от того, что мужчина, который и правда тебе понравился, превратится в зомби, так и не сделав первого шага.
"Как скоро ты, Варя, сдалась", – сказала я себе.
Неимоверно. Крайне… Чрезмерно мне хотелось надеяться, что лейтенант выживет, хоть шансы объективно стремились к нулю.
Глава 7: Первая ночь
Поздние майские сумерки накрыли город постепенно. Будто прозрачной траурной вуалью заволокло парк, пруд и вечно гудящее шоссе, расположившееся под окнами.
Бескрайнее людское море, бурлящее от остановки до сквера и днём и ночью, казалось, заметно поредело.
Лишь немногочисленные прохожие да заунывный вой милицейских машин изредка нарушали эту гулкую тишину.
Люди засели по домам. Не так, как в эпидемию "Короны", которая, казалось, всерьёз никого не напугала.
На сей раз, лишенный официальной информации и запуганный хаосом, народ действительно затих. Забрался поглубже в норы, надеясь переждать "период нестабильности".
"Блажен тот, кто верует," – учит нас древняя, священная, мудрая книга. А жив и здоров, тот, кто думает, планирует и грамотно умеет распределять ресурсы.
Очень скоро, человек, привыкший к изобилию, оголодает и выползет из норы, чтобы наполнить лабаз столь необходимым для его спокойствия продовольствием.
– Тогда-то и начнётся настоящее пекло, – всплеснул руками сержант, уплетая баранку за баранкой. – Я столько "ужастиков" пересмотрел за годы своего курсанства, ты не поверишь! – Воскликнул он, откусывая огромный кусок, и тут же осёкся. – Можно на "ты"? Мы, вроде как, ровесники, все дела. На работе официоза за глаза хватает. – Красноречиво приставив палец к виску, сержант изобразил самоубийство.
– Валяй, – дала добро я.
– Ну, так вот, – продолжил он. – Зомбиапокалипсис там всегда развивается по одному сценарию: толпы тупых, медлительных зомби, каким-то неясным, противоречащим банальной логике образом, пожирают человечество. И лишь маленькая группа выживших противостоит этой огромной толпе, прячась, испытывая лишения… Короче, ты поняла.
Я согласно кивнула, отхлёбывая чай.
– И у меня всегда возникал вопрос – "как"? Ведь трупы безмозглые и медленные. Ускользнуть от них совсем не составляет труда. Главное – не тупить, разгуливая голяком. И не дать себя укусить, загнав в угол. Все!.. Ну и, конечно, далее наступает тотальный экономический коллапс, в который неизбежно проваливается мир. ТЭЦ и АЭС перестают функционировать, электроэнергии нет. Все производства встают… И это не логично, но иначе фильма бы не было!.. Знаешь, что сделала сегодня Загорская ГАЭС? – Глаза Петренко восхищённо загорелись. – Понимаешь же, да, весь масштаб? Многокилометровый, режимный объект. Мммм?
– Даже не представляю, – честно пожала плечами я..
– А я тебе расскажу, – еще больше воодушевился Петренко, хоть мне и казалось, что состояние его возбуждения давным-давно приняло свои пиковые формы. Далее случится инсульт и придется вызывать "неотложку", не меньше.
– Ты только дышать не забывай, – усмехнувшись, – посоветовала ему я, чувствуя, как уши мои постепенно сворачиваются трубочкой от громогласности общительного сержанта. – Ты, вон, покраснел, как помидор. Не кричи так, Мишку напугаешь.