Не сердите добрых принцев!!!
Шрифт:
Наоборот. Очень хотел. Даже на миг не желал выпускать из руки маленькую ладошку. Но по привычке вначале просчитал степень опасности и решил что на шлюпе, битком набитом магами, девушке будет ничуть не опаснее, чем на этом свежевыращенном островке. В компании Дика и спасенных матросов, которым Сейден уже что-то объяснял насчет осмотрительности.
– Я бы тоже лучше пошел.
– Оглянувшись на Бариза, остающегося на острове со своими людьми, тяжело вздохнул Дик.
Ну, вот что ему тут делать с мужиками, которым только прошлой ночью с удовольствием начистил морды? Нет, мстить они не будут, да и не удастся им это. Но ведь даже словом перекинуться будет не с кем.
–
– Поймав умоляющий взгляд, который украдкой бросила ему жена, постановил глава.
– Он этих парней ночью хорошенько отделал, негоже оставлять ученика с ними наедине.
– За что отделал?
– Забыв на миг про свои планы расстройства скоропалительного брака главы, резко остановился принц.
– Они шлюп обманом увели. Бариз команду свежей рыбкой сманил, вот и отправились... порыбачить. А потом их спасенные по каютам заперли и взяли курс на Берзийские острова. Но по пути одумались... или испугались... решили вернуться...
– Хабер замолк, сообразив, что рассказывает все это только Каруне и Гистону.
Зак, стащив с шеи амулет, уже стоял напротив побледневших моряков.
– Я один во всем виноват.
– Закусив губу, дикарь шагнул вперед.
– Наказывай меня. Они не при чем.
– Ты сам себя наказываешь, как тебе ещё объяснять?
– С досадой хмыкнул Зак.
– Дождись нашего возвращения, я тебе обещаю, что отправлю туда, куда ты захочешь. И никогда больше не вспомню о твоем существовании. Живи как знаешь. Только... до моего возвращения... постарайся не наделать от страха еще каких-нибудь глупостей!
– Хабер... мне нужно с тобой серьезно поговорить...
Выбрав момент, пока Анюся отправилась за своими вещами в сопровождении Дика, прекрасно понявшего, кто заступился за него в решающий момент, Зак приступил к намеченному разговору.
– Мне тоже.
– Голосом, не предвещавшим ничего хорошего, откликнулся глава.
– С какого времени ты начал предугадывать грядущие неприятности?
Зак даже опешил от неожиданности. Откуда? Никто же еще не успел... а, понятно! Анюся! У Талы от нее секретов нет. Значит... теперь придется с собственной ученицей, как со вражеским лазутчиком общаться. Нет, нужно разбить этот неестественный союз и как можно быстрее. Пока не все маги знают. Иначе... и ему попадет за самовольное вмешательство... и к Хаберу будут относится с подозрением... или жалостью... непонятно, что хуже.
– Зак! Ты мне срочно нужен! Идем!
– Решительная Каруна стояла на пороге каюты.
– Хорошо.
– Согласился Зак, гадая, что могло так встревожить мать.
– Но не забудь, что мы еще не договорили!
– Бросил ему вслед глава, и повернулся спиной к двери.
Необходимо успеть до возвращения Ани вырастить новую кровать.
– Ма... что случилось?
– встревожился Зак, наблюдая за приготовлениями матери к разговору.
Мало того что выставила отца из его личной каюты, которая, впрочем, теперь по праву была и ее, так еще и дверь заперла. И защиту такой сложности повесила, что ни один из магов, ни подсмотреть, ни подслушать не сможет.
– Я хочу знать... почему ты ревнуешь Анюсю к её мужу?
– Внимательно следя за эмоциями сына, напрямик спросила магиня.
Странно! Всплеск эмоций, конечно, есть... но вовсе не тех, что она ожидала. Возмущение, досада... это понятно... а вот веселится он зря! И причем здесь любовь к ней и чувство вины? Ох! Совсем запутал!
– Ма... я тебе все расскажу.
– Тяжело опустился на стул Зак.
– Все равно не могу... сам... решить... как лучше. То думаю так... то начинаю сомневаться.
– Я слушаю.
– Участливо
Это для других он - принц и маг, сильный и решительный мужчина, любящий муж и надежный друг. А для некоторых - непримиримый враг.
Но для нее он в первую очередь ее мальчик, родная кровиночка, чьи боль и неудачи воспринимаются многократно больнее, чем свои. И чьим победам она рада намного больше, чем собственным.
– Понимаешь... я давно замечал... у Хабера в сознании есть темное пятно... какая-то старая незажившая боль... Возможно... неразделенная любовь. Я не знаю, что именно, он амулет не снимал. Когда мы их нашли... он спал. И я решился... убрал это пятно. Без его согласия. А он... когда проснулся... увидел Анюсю. И сразу влюбился. Но это же не настоящая любовь! Он влюбился бы в любую, кого встретил в тот миг! Это я его наградил этой способностью. И он... потом это поймет. И ему будет больно. А виноват один я. Но ведь хотел же, как лучше! Теперь нужно ему сказать... пока не поздно...
– Поздно. И ничего говорить ему не нужно.
– Но ма!
– Подожди. Я все объясню. Во-первых, совершенно неважно, правильная любовь или нет, и не имеет никакого значения, что её вызвало. Любовь это дар, это счастье и те, кто этого никогда не испытал, даже представить не могут, чего лишены. Ты правильно сделал, что снял с него эту старую боль. От потери. Эта история случилась еще до твоего рождения. Тогда он был худеньким учеником мага с непослушными черными кудрями и живыми угольками глаз. Его отец был аганцем. Однажды Хабер поехал навестить бабушку, жившую в селе под Хадирканом и встретил там девушку. Очень юную и хорошенькую. И сразу влюбился. Нет, он не стеснялся и не прятался за забором, чтобы увидеть краешек платка Лаини. Он уже знал к тому времени возможности ковена и свои способности. Поэтому сразу направился к отцу девушки и предложил заплатить любой калым, какой тот потребует. Они договорились и счастливый Хабер помчался в Гистону за деньгами. Разумеется, Гистон не отказал, наоборот, чтобы помочь, провел ученика порталом. И всё же они опоздали. Глупый крестьянин, чтобы не отдавать дочь магу, спешно продал ее в гарем местного богача. А девочка... неизвестно, где она взяла яд. Только... когда повозка прибыла в дом нойона... его новая игрушка уже была мертва.
– Почему... ты никогда не рассказывала это раньше?
– Раньше ты бы не понял... в полной мере... как ему было больно. Понять... как тяжело потерять любимого... может лишь тот, кто хоть раз любил по настоящему.
– Горько качнула головой Каруна.
– Ну а потом... вроде он был влюблен в тебя?
– Испытующе смотрел на мать Зак.
– После ее смерти я пыталась... вместе с остальными друзьями, помочь ему... развеселить, отвлечь от горя. И через некоторое время он решил, что влюблен в меня. Но я-то уже чувствовала эмоции... это была благодарность, привязанность... но не любовь. К тому же в академию как раз в это время пришел новый ученик... рослый, немного неуклюжий... но очень жизнерадостный парень... догадываешься, кто?
– Ну конечно.
– Понимающе улыбнулся ей сын.
– Ты сделала правильный выбор. Так значит... ты считаешь... я должен все оставить как есть?
– Конечно. Кроме того... я не хотела никому говорить... я и сама не сразу поняла... поклянись, что никто не узнает.
– Конечно. А что именно?
– Когда он сделал Анюсе новое лицо... я все думала, кого она мне напоминает. И только потом, когда эта чернота сошла... понимаешь, у него раньше был портрет... на лоскутке дешевого шелка... он потом случайно сгорел. Хабер очень переживал.