Не сердите толстяка
Шрифт:
— Так, эти двое — мать с сыном, без вопросов. Теперь вы, — ткнула в нас с Игорем пальчиком. — Учитывая соотношение общей крови, вы из одного поколения семьи. То есть братья. А вот судя по количеству… Сказать трудно. Скорее всего, троюродные.
— Хм… — тёть Аня кивнула. — Получается, у моей мамы или папы были сестра или брат?
— Ну да. Наверное… — не совсем уверенно протянула Тома.
— Ну, по материнской линии я всех своих родственников знаю. Так что тут мы не пересекались. А вот по неизвестному отцу…
— А учитывая, что маманя сирота, — поддержал я, — и с той стороны мы вообще никого не знаем. То, кажется, у вас нашлась сестра, — улыбаюсь.
— Сестра —
— Сашка это кто? — решаю уточнить. — Вы знаете, не стоит пока никого посвящать в это событие. А то мало ли…
— Саша это брат мой, двоюродный, — затараторила тёть Аня, — он хороший, правда. И в клинике своей Игорёшу лечил бесплатно, и денег давал, и вообще помогал, как мог… Вас вот нашёл, и с бабушкой твоей, Тима, тоже он договаривался. Он правда хороший. Но я, конечно же, не скажу ему ничего пока. Вдруг ошибка? Тест ДНК надо же сделать.
— Не надо тест, — немного обиженно буркнула Тома.
— А что за клиника? — решил я немного сбить накал страстей.
Услышав название, не поверил своим ушам и уставился на Тому в ожидании какой-нибудь умной мысли.
— Чего? — пожимает плечами. — Я сама в шоке. Зато логично.
Да уж куда логичней. Становится понятно, как тёть Ане удалось пробиться к бабке сквозь очередь. Вы, надеюсь, уже догадались, кто этот брат Саша? Ага, он же бабкин ухажёр дядь Саша. Но почему нельзя было сразу всё объяснить? Мой счёт к бабуле все растёт, и мстя моя будет страшна. Например, надо будет пригласить сегодня дядю Сашу часиков в семь в гости… Хотя чего палиться, он и сам припрётся. Плюс минус час. Хм… А если бабка сама не в курсе, что они родственники? Просто попросил и всё. Ай, потом это всё.
— Тёть Аня, вы пока поезжайте домой. Выпейте вот это лекарство, оно поднимет вам тонус (а бабке давление), и вот это вотрите под веки, чтоб мешков не было, красивая будете (а бабка жутко злая)…
Короче, не стесняясь, напихал ей полные руки, если в вечно зелёных, то это тысяч на десять, не меньше. Хотел ещё, но Тома дала по рукам, намекнув, что бабка может чересчур озвереть. А кто-то тут хотел её убедить, что надо бы уже пусть и осторожненько, но попробовать секс с одной большегрудой ведьмой. Я с перепугу тут же обнаружил, что некоторые компоненты не совместимы, и сократил разор до двух штук зелени, вернув часть препаратов на полки.
— Вы сегодня часам к семи подъезжайте. Познакомитесь с моим семейством. А там и решим, что делать…
И уже провожая гостей, буркнул на ухо Игорю:
— Смотри не опаздывай, бродяга. Теперь за свой мозг можешь не бояться.
— Почему?
— Ты дурак? — удивляюсь. — Мы же братья.
— Точно, — Игорёк неожиданно крепко обнял меня. — Это ведь круто?
— Круто, брат.
Глава двадцать седьмая
Ох и непростое это дело, делать из поюзанных жизнью и потерявших форму титек, красивую, упругую и стоящую торчком грудь. Да не простое, потому что у меня стояк. Ну, а что вы хотели? Я же, не то что руками потрогать, забыл когда просто видел то, что сейчас сосредоточенно мну.
И вроде, в начале, когда тётенька раздевалась и укладывалась на массажный стол, всё было более-менее. Потому что ничего особо привлекательного там не было. Да уж можно понять, почему дамочка готова заплатить такие бешённые деньги за возвращение былой красоты. А ведь ей, думаю, и тридцати нет. Хм…
Нет-нет, я над ней не прикалываюсь. Серьёзно. Женщина родила двойню и выкормила грудью. Сама, честно. Но как вы понимаете, мужик её не в восторге был от того, во что со временем превратилась когда-то роскошная грудь. Как она выразилась, начал охладевать в постели. Вот чтоб не доводить до греха в виде любовницы. Быстренько развела его на посещение Марии Ивановны Сабельниковой. Пусть и дороже в два раза, зато результат.
Спросите в чём проблема, зачем переплачивать? Сейчас вон в любой клинике силикон вставляют. Вот только пациентка моя собиралась ещё рожать. Да и последствия бывают такие, что страшно даже писать, не то, что вслух произносить. Да и ладно. Муж у неё богатый, не обеднеют. Да и вообще ему эта идея самому понравилась. Слухи ходят про нас с бабулей. Особенно про меня. Мол мы волшебники и прочая.
Короче, у меня плюс ко всему уши вянут. Но это хоть маленько отвлекает. В смысле не мои уши, а то, что гостья болтает без умолку. Это она от смущения и возбуждения. Ну а вы что думали? Я ей буду мять титьки, а она будет такая, как снежная королева? Вот и болтает. Короче оба красные от смущения. Она вон глаза закрыла, и руки к телу прижала. Чтоб опять случайно не зацепить…
Ну да, тут просто ужас что творилось. Пришла такая, красивая мадама, черноволосая, черноокая, стройная и не низкорослая, по плечо мне примерно. Представилась Ириной, разделась и на кушетку. Вначале-то вроде ничего, говорю же смотреть не на что. Уши спаниеля этакие. А до этого, размерчика эдак, думаю, третьего были. То есть до пупа они не висели, конечно, но висели конкретно. Совсем не возбуждающее зрелище.
Но постепенно титьки стали твёрже, налились жизнью, подтянулись вверх, соски там и прочая. А у меня дикий стояк приключился, аж больно. Ну она ненароком и задела рукой. Подскочили оба. Пациентка с кушетки к стенке, я к дверям. Она такая руками закрывается, я, значится, тоже пытаюсь как-то так встать, чтоб не так видно было. Да какое там, джинсы аж трещат. Ещё и заорала. Хорошо нас на улице не слышно. Тот же «Полог Тишины» именно на кабинет накидывал. А внешние стены и так под зашитой. Так что охрана слава богу не набежала. За то прибежала Тома.
— Что случилось? — ворвалась такая, стоит смотрит на нас, как на дураков. А потом на меня наехала: — Тимка, ты чего опять учудил то?
— Почему сразу я? — выпадаю в осадок, но не от её реакции, а от Барсика. Который третий раз подряд не может запрыгнуть на шкаф, хотя для начала он ещё и свалился с него. Когда пациентка заорала благим матом. Котяра, подпрыгнув от неожиданности, шваркнулся хребтиной об потолок и увлекаемый силой притяжения шмякнулся на пол. Немного повалявшись и посучив лапками от дикого ржача, попытался взобраться обратно, но раз за разом шмякался обратно, ржачь был сильнее. И если бы Ирина могла понять, что он о ней мявкает, думаю, она бы уже шла в монастырь, для того чтоб всю оставшуюся жизнь замаливать сей тяжкий проступок в отношении пушистика.
— Ну а кто? Это ведь она кричала, а не ты, — упирает левую руку в бок. Ну вот до чего же красивая ведьма…
— Да ничего я не делал! — возмущён до глубины души.
— Тамара, — подаёт голос Ирина, всё так же пытающаяся прикрыться руками, — я ведь правильно запомнила? Вас Тамара зовут?
— Да, — соглашается эта любительница обвинять безвинных.
— Вышло недоразумение, — до дамочки дошло, что, то что она сейчас прикрывает находится по крайней мере раза в два выше, чем было раньше. И под руками уже грудь, а не мешочки не пойми с чем, как тогда когда она только зашла. Ну, судя по тому, что она оторвала одну руку и, вроде как, и, прикрываясь, пытается посмотреть на успехи. Вот странная, чего прятать, я же только что, это не только видел, но и мял.