Не слабое звено
Шрифт:
Дуги принес ребенка следом за Давиной. Они с Таней вытрясли и расправили шерстяной матрас на настиле, который был кроватью, застелили свежую грубую ткань вместо простыни, под голову Дуги свернул два пледа, и искал сейчас плед, чтобы накрыть Давину.
Плед сейчас, как и второй, что Таня вынесла из дома Ионы, был у Кости. Там же был каравай хлеба и Танин трикотажный костюм, нож и кресало.
Она отдала плед со своей подстилки. Посмотрела на место где она спала – пучок соломы, брошенный прямо на глиняный пол, тряпка, что раньше была матрасом лоснилась от грязи, из нее торчали
Быстро осмотрев Давину, она вышла на улицу – сна не было, а просто так лежать в этом грязном «гнезде» не хотелось. Она прошла к сараю, где тут же заблеяли ягнята, пробралась в угол, где хранилось сено, и долго выравнивала для себя место.
Костя вернулся в ее мысли сразу, как только она опустила голову на пахучую сухую траву. Вот они вместе готовят плов на даче его друзей, он смеется, она любуется им, думает о том, как ей повезло, и ее первый мужчина оказался самым лучшим. Вот она выходит с работы, а он встречает ее с букетом, потом они идут пешком, попадают под дождь, стоят под козырьком возле салона связи, он крепко прижимает ее к себе, и она чувствует, что в безопасности.
Таня открыла глаза. Вдалеке слышались голоса, но у нее не было уверенности – эхо в горах иногда творило такие чудеса, что звуки могли быть чем угодно. Ягнята дышали как дети, трясли ушами, иногда поднимали голову и смотрели на дверь. Таня решила, что будет думать о том, чего они ждут, почему туда смотрят, ведь до завтрака еще слишком долго, а вода у них есть всегда. Может быть они надеются, что мама вернется, и им сейчас очень плохо от того, что их разъединили?
«Может быть и Костя вернется. Может он поймет, что я не справлюсь сама, что меня нельзя было оставлять вот так, одну, среди непонятного мира, незнакомых и грубых людей» - подумала Таня, и решила, что скорее всего, именно так и будет. Он разберется во всем, поймет где они находятся, и придет за ней. Ей нужно только дождаться, просто ждать.
Заснула она с этими мыслями, и рано утром проснулась от блеяния ягнят – мальчишки пришли их кормить. Удивились, найдя ее здесь, но впервые улыбнулись.
«Значит еще совсем рано, и можно еще подремать» – подумала Таня, и провалилась в сон снова.
Голоса теперь звучали ближе, и она совершенно уверенная, что это не сон, открыла глаза, когда было уже совсем светло. Смех, запах дыма, окрики, стук топоров раздавались с улицы.
Она вышла из сарая, но во дворе была только Иона – она растапливала уличную печь – это значило одно – намечается много работы с хлебами. Голоса раздавались от реки, и Таня обошла дом и загон, чтобы увидеть, что там происходит.
Как только угол дома остался за ней, она встала как соляной столб и открыла рот – на берегу был целый лагерь – там горели костры, а возле них рубили дрова, чистили лошадей, не меньше тридцати мужчин. Кто-то купался в речке, громко подзывая всех присоединиться, кто-то просто лежал на берегу.
Глава 12
– Сегодня много работы, Таня. Грегор вернулся ночью. Сейчас он приведет стадо, – словно не замечая толпу мужчин на берегу, сказала Иона. Радовало, что в ее голосе не стало надменности, желания
– А кто эти люди, почему они здесь? – спросила Таня, не отрывая взгляда от реки. Было видно, что это люди не одного клана – тартан у всех был разный.
– Они ждут Грегора, – она опустила глаза и Тане показалось, что она скрывает что-то.
– Прости за вопрос, но зачем?
– Грегор и Дуги, скорее всего, уйду с ними. Это герои, которые борются за честь Шотландии, – на этот раз в ее голосе была гордость, и не смотря на страх, что она больше никогда не увидит сына и мужа, женщина высоко поднимала голову, говоря эти пафосные слова.
– За честь? – переспросила Таня.
– Да, и за свободу. Англичане слишком много на себя берут. После смерти Александра не осталось наследников… – она вдруг резко осеклась и посмотрела на меня внимательно. – Ты этого не знаешь?
– Нет, я далека от этого, – сейчас Таня понимала, что находится на волоске, чтобы не стать предметом внимательного рассмотрения со стороны этой семьи, а возможно, и повстанцев, что явно дружны с Грегором. – Мы жили за морем, это очень далеко. Я не знаю, что происходит в Шотландии.
Иона поставила ведро, из которого вывалила на доски, что служили столешницей, тесто, разделила его на части, и принялась накатывать кругляши в муке. Потом она разгребла угли, и положила на каменное дно печи три таких буханки – так раньше пекли хлеб в Таниной деревне, на поду.
Давина вышла с ребенком в одной руке, а в другой у нее была куча тряпья – задуманная вчера стирка была не забыта – над огнем стояли два больших котла.
От реки шел Дуги, и его лицо светилось такой радостью, словно сын его родился только что, а не вчера. Он напевал себе что-то под нос, и подойдя к Давине, забрал у нее малыша. Давина замочила ткани, что служили простынями и полотенцами, платья и рваные рубахи Дуги в одном котле. Таня смотрела на все это, словно видела их жизнь впервые.
– Иона, зачем они здесь остановились? – чтобы не стоять без дела, Таня налила воды в ведро, где было тесто, и принялась его отмывать.
– Они идут в сторону Глазго, и те, кто ушел вперед на разведку, еще не вернулись. Как только они проверят дорогу, они двинутся в путь.
– И ваши мужчины уйдут с ними, чтобы стать армией против англичан?
– Да, они уже уходили к ним, и вернулись живыми. Уильям хороший воин.
– Уильям?
– Да, Уильям, он собрал под своим крылом несколько кланов, даже тех, что прежде враждовали, – снова не без гордости ответила Иона.
Дуги принес из сарая сыр, который, как оказалось, делал на пастбище Грегор и мальчишка, работающий на них. Иона разрезала горячие буханки, укладывала внутрь толстые ломти козьего сыра, и возвращала на несколько минут обратно в печь. Дуги дождался, когда все пять буханок будут готовы, уложил их в чистую тряпку, завязал узлом, и пошел к берегу.
Таня понимала, что эта семья с удовольствием кормит всем самым лучшим этих незнакомых, в общем-то мужчин. Все время, пока Таня жила здесь, эти продукты ни разу не появлялись на столе, и были под строжайшим запретом. Скорее всего, это хранилось на менее сытые времена – зиму и весну.