Не смей меня... хотеть
Шрифт:
— Ты чего-то не в себе, — проницательно заявляет Риска, наблюдая, как я бегаю по комнате из угла в угол.
Сама она валяется на моей кровати на животе, по-свойски так задрав ноги в веселеньких носках с спайдерменом, и жрет мамино печенье.
Я кошусь на нее с неодобрением, поджимаю губы, думая, рассказать ли о происшествии сегодняшнем, или нет?
В итоге, опять в красках все припомнив, забываю слова и снова начинаю бегать по комнате.
— Вот не понимаю, чего ты бегаешь? — удивляется Риска, с аппетитом схрумкав еще одно печенье, — ты красотка, каких
— Не понимаю, о чем ты… — бормочу я, открывая шкаф и критически осматривая свои запасы одежды. Ужас. Просто ужас. Вообще нечего надеть!
— О твоем волнении. Не переживай. Парень на ногах не устоит.
— Да с чего ты взяла?..
— Ну так не стала бы ты просто так тут бегать с бешеным взглядом!
— Нет. Это не то, что ты… Ох… — не выдержав, сажусь на кровать, тяну к себе миску с печеньем, закидываю парочку в рот, — не понимаю, что делать… Совсем нечего надеть. Все или вызывающее, или… Как монашка. Или нарочитое, сразу понятно, что собиралась и готовилась…
— А ты не хочешь, чтоб понял?
— Не хочу…
— Тогда твой варик — джинсы и футболка.
— А вдруг поведет куда-то…
— Туда тоже джинсы и футболка пойдут. И вообще, джинсы и футболка — универсально!
С сомнением смотрю на свою младшую подружку, вспоминая, как я вчера ее в свои платья рядила, и как она удивлялась такому количеству шмотья. Для нее-то, пацанки, понятное дело, что джинсы и футболка — идеально… А я… Черт…
Почему я вообще так взволновалась?
Ну реально, это же не свидание даже… Верней, технически, наверно, свидание, но без главного “свиданческого” ингредиента: взаимного интереса друг к другу.
Я больше чем уверена, что у Немого ко мне, кроме неприязни, никаких эмоций нет. Как и у меня к нему. Просто так получилось, просто дурацкий спор… И его идиотское завершение.
Ничего хорошего я от сегодняшнего вечера не жду, и, кстати, вообще не уверена, что он будет, этот вечер.
Адрес свой я Немому не называла, номера телефона он тоже не знает… И вряд ли будет спрашивать у Олега. Так что он может тупо не приехать. А я тут круги наматываю по комнате, вся в переживаниях и нервах.
И, в конце концов, даже если и приедет, какая разница, в чем я буду? Я не стремлюсь ему понравиться, не хочу покорить его или чего-то такого же глупого, чего обычно хотят на первом свидании девушки.
— А кто он? — интересуется очень вовремя Риса, — не Лексус?
— Нет, — на автомате отвечаю я, — один… Давний знакомый. Мы просто выпьем кофе. Может, сходим в кино…
— Ага, — кивает она серьезно, — а Лексус в курсе, что ты встречаешься с другими? Вы же вроде опять помирились?
— Чего? — я с удивлением таращусь на нее, и Поняшка молча двигает в мою сторону телефоном, где в ленте висит фотка Олега с цветами и няшная подпись: “Для моего котенка”. И я тэгнута.
Раздраженно откидываю телефон, мельком обратив внимание на количество просмотров.
Весь универ, похоже, отметился.
Вот же скот!
— Врет, значит, — глубокомысленно замечает Риска, правильно истолковав выражение моего лица, — подонок
И тут даже до моей переполненной эмоциями и сомнениями башки доходит, что Риска-то рассуждает о ком-то конкретном!
И этот кто-то — вообще не ее бывший!
— Это ты про кого сейчас? — осторожненько спрашиваю, внимательно разглядывая Риску.
— Ой… — растерянно булькает она, спохватываясь и понимая, что наболтала много чего лишнего, — это… Это я так! Чисто … это… гипотетически! Вот!
Она торопливо отползает в сторону, прячет взгляд, а я моментально переключаюсь со своих проблем на более насущные.
Моя мелкая Поняшка, дурочка, к которой я противоестественным образом успела привыкнуть за эти сутки, да что там привыкнуть! Полюбить ее успела!
Эта дурочка , похоже, куда-то влипла… В кого-то, кто даже по ее отзывам — редкостное говно.
И вот вопрос: когда успела? Она же только-только в себя пришла после алкогольной интоксикации! Она же тут у меня с похмельем борется посредством маминых печенек! Когда она умудрилась вляпаться-то? По пути, что ли, когда ко мне топала со своего края поселка?
— Стоять, — командую я, становясь в дверях и пресекая таким образом любые попытки бегства, — рассказывай давай!
— Ой… Не нуди, мамочка, — закатывает Риска глаза, — все нормально…
— Кто он? Из наших? Из ваших? Давай, показывай, фотка наверняка есть!
— Не буду! — возмущается Риска, — и там даже показывать нечего! Он дурак и сволочь! И я не собираюсь ничего с ним…
— Черт… — хватаюсь я за щеку, — значит, точно из наших кто-то…
И, так как кандидатур не особо много, тем более, тех, что хотя бы на глаза показывались в ближайшее время, то два и два сложить нетрудно. — Сомик?
Пристально смотрю в глаза Риске, и с ужасом понимаю, что права оказалась!
Сомик, чтоб его, придурка длиннорукого, перекосило!
— Да как вы успели пересечься-то? — поражаюсь я.
— Ну… — вздыхает Поняшка, сдаваясь, — он у дома караулил… И в сети написывал…
— Давно?
— Написывал с позавчерашнего дня… А ждал сегодня…
— Бляха… — я тяну ее за руку, сажаю рядом с собой на кровать, — показывай.
— Нет, — упрямится Поняшка, краснея, из чего я делаю вполне логичный вывод, что гад Сомяра написывал ей что-то явно непристойное. Вот скот! По совсем малолеткам пошел! Всех студенток , со второго по пятый курсы включительно, уже в кровать перетаскал, и теперь за первокурсниц принялся! И чего к Поняшке-то пристал? Зацепило, как феерически обломала? Решил справедливость восстановить? — Нечего там показывать… Бред один.