Не смей меня... хотеть
Шрифт:
Сердце пискнуло и остановилось.
Он стоял, сложив руки на груди, чуть опираясь бедрами о капот машины, и выглядел невероятно горячо и сурово… Ох, мои глаза… Ох, мои бедные мозги…
— Ну давай, давай, чего встала…
Мишка прибавил мне ускорения, запихал в машину и вырулил со стоянки.
Я ничего не могла сделать, только бессильно смотреть, как Немой стоит и провожает взглядом машину.
Схватилась за телефон, чтоб написать смс, но тот , печально сверкнув экраном,
Я же его не заряжала больше суток уже! Или больше?
Черт…
Такие дни насыщенные, и ночи тоже…
Все на свете забудешь тут…
Дома меня тут же взяла в оборот мама. Отругав за молчание, потащила за собой, к приглашенным стилисту и визажисту.
Все закрутилось, завертелось, я опомниться не успела, как уже стояла внизу, вместе с мамой и папой принимая дорогих гостей.
Понятное дело, что в такой ситуации ни о каких разговорах, прояснениях отношений с Олегом, и прочем не могло быть даже намека.
Я же не совсем больная, и не эгоистка конченная, чтоб не понимать, насколько эта встреча важна для отца.
Вот и пришлось сидеть, терпеть и вздрагивать от смс Немого, судя по всему, искренне не понимающего, что происходит. Почему я не отвечаю.
Прочитав последнее смс: “Если ты к нему вернулась, я его уебу и сяду”, я решаю не обострять ситуацию и поспешно набираю:
— Захар…
— Алька…
Голос у него полный муки и холода, я жду, что Немой еще хоть что-то скажет, но он молчит наглухо.
Ох, разговорчивый ты мой…
— Захар, я не могла отвечать…
— Выйди.
— Не могу! Полный дом гостей! Никак, Захар…
— Он там? Тоже там?
Че-е-ерт…
— Захар…
— Я сейчас приду.
— Нет!
Вот только его тут не хватало!
— Я сама сейчас приду!
Черт с ним, спущусь на пару минут!
Я сую телефон в карман юбки, аккуратно выглядываю в коридор. А то мало ли… Вдруг Олег тут отирается? Мишка его, конечно, неплохо так напугал, но все же…
Но никого нет, и мне удается тихонько скользнуть мимо гостиной, откуда доносятся веселые голоса гостей, к двери черного хода.
Короткими перебежками выбираюсь за ворота, торопливо иду в сторону стоянки.
Сейчас, только поговорю, успокою…
Намерения у меня вполне невинные и самые серьезные.
Впрочем, у Захара, поймавшего меня и молча подхватившего на руки, тоже серьезные намерения.
Но вот насчет невинности я бы посмотрила… Или даже не спорила. Бессмысленно потому что. Проиграю.
Глава 32
— Алька… Алька, блять… — Захар утыкается мне губами в шею, дышит тяжело, сжимает все сильнее.
Я обхватываю его плечи, жадно вдыхаю такой
Захару, похоже, тоже плевать.
Он мнет фатиновую юбку, жарко дышит в шею, рычит еле слышно, но очень возбуждающе.
Мне хочется ему ответить.
Мне хочется его укусить.
Вкус кожи ощутить, соленый, терпковатый. Это настолько острое желание, что во рту слюна собирается.
— Я чуть не сдох тут… — делится Немой, и эта его откровенность, грубоватая, простая, дороже и круче любых, самых изысканных слов любви.
— Я не могла… Понимаешь… Мишка…
— Я видел… Я понял… Но ты не отвечала…
— Я не могла…
— Хочу тебя.
— И я…
Немой смотрит на меня всего одно мгновение невероятно темными, голодными глазами, словно не веря моему признанию, а затем, тихо зарычав, ставит на асфальт, рывком распахивает заднюю дверь, толкает меня в машину и ныряет следом.
Я, ошеломленная, не сразу понимаю, что он хочет сделать, и когда понимаю, уже поздно.
Его лапы под юбкой, фатин у меня на лице, сковывает, мешает, зато пальцы под тонкими трусиками ощущаются невероятно остро!
Он… Он хочет меня… Прямо тут? Прямо у дома родителей? Он с ума сошел?
— Нет! Захар… Боже… Нет…
Я пытаюсь, правда, пытаюсь сопротивляться, пытаюсь быть твердой и неуступчивой, но разве это возможно? С ним?
Захар — не человек. Стихия. Безумная. Жадная. Его не остановить.
Сквозь фатин невозможно пробраться, увидеть его лицо, глупо барахтаюсь, сжимая ноги, чтоб не пустить, не позволить, цепляюсь руками, куда попадаю, но кого я обманываю?
Возня в тесноте машины только сильнее заводит, я все тяжелее дышу, все сильнее схожу с ума, а, учитывая, что я и без того совсем голову потеряла, едва попав в его руки, то понятно, что тут не столько борьба, сколько жесткая прелюдия.
— Красивая такая, блять… Сучка… Убиваешь… — хрипит Захар, легко преодолевая мое сопротивление.
Белье — не преграда, конечно, большей помехой может служить его рост и габариты, но вряд ли это хоть чуть-чуть притормозит.
— Захар… Нас увидят… Нет… — уже без особой надежды на пробуждение разума в этой бестолковой больной голове шепчу я и замолкаю.
Ощущаю, как меня касается внизу твердый жесткий член, замираю обреченно и позволяю уложить ногу на широченное плечо.
Захар наклоняется, ложится на меня полностью, смотрит жестко через паутину фатина, глаза его горят по-дурному.