Не стой у мага на пути! 4
Шрифт:
Я попросил Гирхзелла не садиться сразу, а сделать несколько кругов на небольшой, недоступной для лучников высоте. Хотелось лучше осмотреть местность и расположение паломников — а их уже собралось много. Помимо лагеря графа Арэнта — его Ольвия определила еще издалека по известному шатру и штандарту над ним — здесь находилось еще три небольших лагеря и отдельно стоявшие палатки. И я, и госпожа Арэнт часто поглядывали на шатер в лагере Малгара. Наверное, графиня хотела увидеть своего мужа; меня же интересовала Иона, но женщин в лагере пока не было видно.
— Предлагаю остановиться там! — барон Лоррис указал на площадку примерно в восьмистах шагах от главного входа в храм. — Место чистое, рядом нет руин — тайком
— Да. Там будет неплохо, — согласился я, бросив еще один взгляд на шатер Малгара — он располагался рядом с западными воротами храма. Беззвучно я указал моему крылатому другу желаемое место посадки, и Гирхзелл, издав негромкий, рев пошел на снижение. Паломники в лагерях, и без того обеспокоенные засуетились. Кто-то из лагеря Малгара с криком побежал к воротам в храм.
* * *
Отсюда, из окна, узкого как крепостная бойница, был виден дракон и суетившиеся вокруг него люди — они уже успели поставить несколько палаток. Ионе казалось, что ее глаза, славившиеся всегда особой зоркостью, сейчас могут разглядеть лицо Райса и стоявшую возле него Ольвию. Когда эльфийка смотрела в их сторону, то чувствовала, как в сердце вспыхивает огонь, готовый вырваться наружу и сжечь все вокруг. Это пламя было частью той неведомой силы, с недавнего времени ставшей частью эльфийки.
Представить не могла Тетива Ночи такого! Вместе с Малгаром Ионэль ждала, что магистр Дерхлекс вернется и бросит к ее ногам и ногам Малгара эту ненавистную пару, а выходило все иначе. И если Райс располагал меньшим числом воинов, чем имелось у графа Арэнта, то у проклятого мага имелся дракон. И не какой-то дракон, а сам Гирхзелл! От этой мысли в груди Ионэль снова вспыхивало пламя, еще более лютое, чем когда она смотрела на человека, предавшего ее! Человека, которого она любила, а теперь с той же силой ненавидела! И в такие минуты эльфийка снова и снова обращалась мыслями к таинственной силе, живущей в ней, которую она сама еще не познала. Она знала, что эта сила еще не проявила себя полностью и близок час, когда она предстанет во всей полноте. Перед ее силой преклонился сам Малгар. Граф-оборотень был убежден, что в эльфийку вселилась сама Калифа или Иона избрана великой богиней Ночи, для важно, пока неведомой цели.
Сейчас же, с болью в сердце глядя на возводимый лагерь врагов, эльфийка задавалась вопросом: как это могло произойти?! Как Райс с неверной женой графа мог завладеть Гирхзеллом и прилететь на нем сюда?! И для чего? В прочем, для чего и как — ответ ясен: он снова в Ольвии! Ольвия, забравшая у нее возлюбленного — Райсмара Ирринда! Та самая богатая дрянь Ольвия Арэнт не пожалела денег на дракона и прилетела сюда, чтобы свести счеты с мужем. Ольвия появилась здесь, чтобы отнять у Ионэль другого возлюбленного, человека-оборотня, в котором нашла хоть какое-то утешение — отнять Малгара. Ольвия! Она готовая раз за разом отбирать у ее любимых мужчин! Наверное, Ольвия Арэнт и есть продолжение того проклятия ведьмы, которое преследует Иону всю жизнь, отбирая ее мужчин, отбирая любовь, разбивая сердце! Наверно, все зло этого мира сосредоточено в этой с виду милой и кроткой женщине с титулом графини!
За спиной эльфийки раздались шаги, и она услышала приближающийся голос графа Арэнта:
— … надо решить скорее. Нет смысла тянуть до завтра! Тем более завтра первый день торжества! — Малгар остановился, пропуская вперед старшего жреца — Хапшурха. Дождался пока по лестнице поднимутся два его помощника, несущие окованные бронзой сундучки.
— Вы, граф, совершенно правы, мы не смеем осквернять праздник присутствием чужаков и всяким выяснением отношений с ними, — сказал
— Во славу нашей богини! — повторил Малгар, подойдя к Ионэль и глядя в узкую щель окна. — Все эти, скорее всего из ордена «Щиты Лорриса», — продолжил он, как бы размышляя вслух. — С ними мы справимся. Не так просто, но справимся. Не знаю, насколько силен маг, этот, Райсмар. Знаю только, что он большой негодяй, — граф Арэнт припал щекой к стене, стараясь разглядеть в возводимом лагере Ольвию. Больше всего на свете ему хотелось захватить ее живой. Он бы дорого отдал за такой исход битвы. Потом его взгляд переметнулся к дракону и граф-оборотень с рычанием произнес: — С людьми мы справимся, хотя у нас будут большие потери. Люди Лорриса очень сильны. Но вот дракон!.. Вы, Хапшурх, уверены насчет дракона?
— Да, ваше сиятельство, дракона мы берем на себя. Могучая магия посоха Фарх-Штан легко решит вопрос с драконом. В давние времена посох именно для этого и был создан. Тысячи лет назад знали толк в магии и подобных вещах! — Хапшурх мысленно перенесся в сокровищницу, где помимо многочисленных даров от паломников к их святыне, собранных за многие века, было ценное оружие, магические зелья и этот посох, которым когда-то великий жрец Анур-Та усмирял драконов в Золотых горах Западного Карнасса. — Как уберем дракона, так постараемся помочь с их магом. Против него у меня тоже кое-что найдется, — с уверенностью сказал Хапшурх. Затем махнул одному из младших жрецов, и добавил: — Вот еще что, ваше сиятельство…
— Не убивайте Гирхзелла! — резко прервала его Тетива Ночи. Оттеснив Малгара, эльфийка стала перед жрецом-эльнубейцем. В ее глазах мелькнул недобрый огонь. Мысль о том, что темная магия жрецов Калифы способна расправиться даже с Гирхзеллом так потрясла Ионэль, что она ощутила одновременно два сильных и противоречивых чувства: возмущение и страх. Если заглянуть в свою душу глубже, то из всех тех, кто сейчас находился в лагере их врагов, Тетива Ночи желала смерти лишь Ольвии. Даже Райсмара, несмотря на огромную злость на него, Ионэль все-таки предпочла бы видеть живым. Да! Как ни странно живым! Только стоящим перед ней на коленях и просящим прощения! И уж тем более эльфийка не желала смерти Гирхзелл — своему любимому дракону!
— Дорогая, успокойся! — Малгар обнял ее сзади. — Ты же понимаешь, что на весах судьбы сейчас наши жизни!
— Дракон не умрет. Этак магия нашлет на него что-то вроде обморока. Если угодно, особый сон. Сколько продлиться этот сон, я не могу знать, но этого времени вам вполне хватит, чтобы расправиться со всеми чужаками, — Хапшурх не стал говорить, что магия на самом деле может убить дракона. Ведь как известно из истории великого жреца Анур-Та, далеко не все драконы вернулись к жизни, после того как их поразили темным лучом из посоха Фарх-Штан. Эльнубеец поспешил перейти к другому, более интересному вопросу, и продолжил то, на чем его прервала эта необычная эльфийка: — И вот еще, ваше сиятельство… — Хапшурх снова сделал знак рукой своему помощнику. Тот открыл сундучок, являя три ряда склянок из мутного стекла. — Это древние алхимические зелья по рецепту моих славных предков. Пусть ваши воины, которые имеют силу оборотней, выпьют их. Зелья подействуют сразу, и они превратятся в оборотней даже при свете дня. Смею вас заверить, они станут даже сильнее самих себя, тех, в кого превращались в ночи Двоелуния. Думаю, с такой помощью вы легко справитесь с чужаками. Лишь одна просьба: сохраните жизни пленникам после этого боя. Пусть будет больше пленных! Больше! Всех их завтра мы принесем в жертву на алтарях нашей величайшей богине! Во славу Калифе пусть будет больше крови!