Не стриги золотые косы
Шрифт:
– Уходи! – кричала мама, отчего Вика испугалась до дрожи в коленках.
– Она должна знать! – спорил мужчина, нависая над мамой, уступающей ему в росте.
Вдруг они оба замолчали, заметив приближение Вики.
Злодей закашлялся, отбрасывая сигарету. Пусть Вика была слишком мала, но и уже тогда она заметила, насколько неприятен этот незнакомец. Еще сложнее понять, почему сердится мама, до этого всегда сдержанная и спокойная.
– Мама, что случилось? Мне страшно!
Вика подошла к ней близко-близко и спряталась за
– Не бойся!
В голосе мамы было столько тревоги и боли, что стало жутко. Отвратительное чувство холодком спустилось по спине и ушло в пятки.
Между тем, мужчина, преисполненный решимости, не отступал ни на шаг.
– Если ты не скажешь – я это сделаю.
– Ты же обещал, – почти плача, умоляла мама.
– Не припомню такого!
– Ты бросил нас. Что же произошло, что так настойчиво преследуешь? Отстань!
– Моя личная жизнь потерпела крах. Я вернулся, чтобы начать все сначала. А ты должна принять меня, ведь у нас есть дочь. И, если честно, мне некуда больше идти.
– Мама! – завизжала Вика, когда мужчина ухватил ее за руку.
– Дочка! – закричал незнакомец.
Вика заткнула уши, не желая мириться с действительностью. С первого взгляда на этого опустившегося субъекта она поняла, кто перед ней. Она была не так мала, чтобы не принимать реальность со всеми ее недостатками.
Между тем неприятный мужчина тянул к ней свои руки, стараясь прижать к себе.
– Обними меня, доченька, – умолял он.
– Нет! Пусти! Убери руки!
Вика затопала ножками, завертела головой. Из ее глаз брызнули слезы.
– Не трогай меня!
– Я твой папа.
– Нет! Нет! Нет! Мама, мама, мама! – У Вики началась истерика.
Лариса отреагировала, как и подобает заботливой родительнице. Оттолкнув бывшего мужа, она закрыла собой, трясущуюся в плаче дочку.
– Если ты сейчас не уберешься, я за себя не ручаюсь, – прошипела она сквозь зубы.
– Кишка тонка, – тотчас ответил тот, закидывая кулак над головой.
– Только попробуй!
В голосе бывшей жены и в ее взгляде было столько отваги, что злодей отступил, опуская руку.
– Ты еще пожалеешь об этом, – кричал он им вслед, – да, кому ты нужна разведенка с прицепом! Умолять будешь, на коленях ползать!
– Не перед тобой. Не дождешься!
Гордо подняв голову и стряхнув слезу, Лариса не обернулась ни разу на того, кто прежде являлся центром Вселенной. К своему стыду, первый порыв, когда его увидела – броситься на шею, принять со всеми недостатками, обласкать, отмыть, накормить и пустить в свою жизнь. Быть одинокой женщиной – тяжелое бремя. Все же она не успела забыть, насколько лживы его обещания. Столько раз надеялась, что может изменить его одной только своей беззаветной любовью, но с каждым новым днем иллюзии таяли, лишая последней капли веры. Постоянные измены, вранье она прощала, притворившись глухой и слепой, лишь бы сохранить видимость семьи, о которой мечтала больше всего на
Лариса делала шаг за шагом, чувствуя пристальный взгляд, сверлящий спину. Понимала, что в ее силах вернуть все назад, стоит лишь смириться с условиями, полностью уничтожающими ее человеческое достоинство. Обернуться, тогда у дочери будет отец, а у нее какой-никакой муж. Она будет ублажать его, мирясь с его отвратительным настроением. Свежая рубашка, вкусный ужин, теплая постель. Ей не сложно быть заботливой женой, но нет никакой гарантии, что бывший муж изменился, и, пребывая в тихой гавани, не отправится на поиск приключений на чужой территории. Вокруг столько свободных одиноких женщин, целое море не выпитого вина.
Не обернулась. Тяжело вздохнула. Острой болью в груди зашлось сердечко, скованное ледяной коркой. Хорошо, что ведьма, заранее предчувствуя такой вариант развития событий, позаботилась о защите.
– Я ничего не чувствую, – зачем-то вслух сказала Лариса.
– Я тоже, – призналась Вика, – совсем. Вот здесь…
Малышка приложила руку к груди.
– Не может быть? Неужели заклятие наложило и на тебя отпечаток?
Лариса закрыла ладонями лицо. Так хоть гримасу боли скрыть можно.
– Какое заклятие, мам? – не поняла Вика.
– Ерунда, к слову пришлось – бред всякий, что в голову от страха лезет. Знаешь, я так испугалась.
– Этот дяденька нам чужой, – подвела итог Вика, беря маму за руку и увлекая за собой по направлению к дому.
– К сожалению, он твой отец, – возразила та.
В ее сердце вновь ожила острая боль. Такую же испытала лишь однажды, когда муж ушел, громко захлопнув за собой дверь. Тот раз она пережила не без последствий, выгорая изнутри.
– Неправда. Мой отец сейчас на Северном полюсе изучает ледники. Давай сделаем вид, что ничего не случилось, а злой дядька просто-напросто шел мимо.
– Прости дочка! Я не смогла уберечь тебя, как ни старалась.
– Наоборот, я рада, что так получилось, – по-взрослому ответила Вика.
– Ты пугаешь меня, – с тревогой в голосе заметила мать.
– Спасибо.
– За что?
– Обещаю, что никогда не допущу той же ошибки. И еще за кое-что.
Бедная женщина даже и не подозревала, что ее дочь выросла настолько разумной.
– Я старалась скрыть правду. Ты так ранима, – попыталась она оправдаться.
– Ну, и зря. Спасибо, что выгнала… Этого…
У Вики в лексиконе не нашлось слова, чтобы дать ему правильное имя. Она улыбнулась, поднимаясь на цыпочки, прикоснулась губами к щеке матери.
– Я так люблю тебя, мама!
С этого дня все темы на счет противоположного пола в голове Вики сводились к одному: все мужчины предатели, недостойные слез. В идеале – использовать их в своих целях, а затем бросить и двигаться дальше к следующему, поносящему больше выгоды. А чувства? Да, ну их к черту! От них одни проблемы и головная боль.