Не судьба
Шрифт:
Итак, в школьные годы идеала Юра не нашёл. Золотую медаль он засунул в заднюю часть нижнего ящика огромного письменного стола, а потом она потерялась при переезде на другую квартиру. Она его всегда угнетала как напоминание о попусту потраченном времени на всякую там скучнейшую физику с математикой и вонючую химию с тригонометрией. Месяцы и годы бездумно растрачиваются каждым из нас в детстве и юности, но потом всем нам не хватает времени в зрелом возрасте. Нехватка оставшегося в старом возрасте времени «на доживание» – это вообще жуткая катастрофа, смысл которой молодым неведом и познаётся лишь в пенсионном возрасте.
В отличие от сверстников, Юра никогда не мечтал стал моряком, лётчиком, космонавтом или ещё кем-то из покорителей морских и воздушных стихий. Он всегда избегал риска. В покорении неба и тем более космоса он не видел иного смысла, кроме укрепления оборонной мощи государства. Его привлекали профессии, не лишённые комфортного образа жизни и не связанные с экстремальными ситуациями. Не видел он примеров для подражания и в прочитанных книгах. Литературные персонажи казались ему совершенно нереальными, а многие из них были
Самые светлые воспоминания школьных лет московского периода связаны с весьма неровной, изменчивой и даже прерывавшейся на много лет дружбой с одноклассником Валерием, оказавшимся во многом антиподом Юрия. Валера любил физику и математику, был отличным спортсменом, впоследствии стал продвинутым учёным, да ещё и с предпринимательской жилкой, столь ценной в послесоветской России. Их дружба началась с короткой драки, оставившей лиловые фингалы на их физиономиях. Объяснения обоих дома перед родителями оказались сочинёнными как под копирку: «оступился и упал с лестницы». Юра дважды был свидетелем на бракосочетаниях Валеры, а Валера был знаком со всеми тремя законными жёнами Юры, и Юра уже загадал, что в случае четвёртого бракосочетания свидетелем жениха будет Валера. К несомненным достоинствам Валеры Юра относил прежде всего приверженность крепким семейным устоям и любовь к детям, чего Юра в себе решительно не находил. Их встречи почти всегда выявляли несхожесть их позиций по всем пунктам, будь то идеальная форма женского носа или отношения между Россией и Японией. Они спорили и иногда больно задевали друг друга, однако потом всегда остывали и возобновляли контакты, находя новые острые темы для дискуссий.
Примерно в 9 классе Юра решил, что будет поступать в МГИМО. Поступление в желанный институт оказалось для Юры гораздо спокойнее, чем он сам ожидал. Набрав максимально возможное количество баллов, он был зачислен на первый курс факультета международных отношений и определён в японскую группу, то есть ему было определено заниматься Японией. Очень хорошо, что не грязной негритянской Африкой или какой-нибудь отсталой Камбоджей, подумал тогда Юра. «Почему Япония?» – удивился отец, но потом и до него дошло, что Япония для СССР чрезвычайно важна. К занятиям Юра приступил с нескрываемой радостью, потому что изучаемые предметы были ему все интересны, не было вонючей химии, не было никакой математики с физикой, институтские преподаватели оказались милыми и интеллигентными, особенно те, кто преподавал японский: они вообще относились к величинам, можно сказать, мирового уровня. С ними Юра после окончания института не раз встречался в России и в Японии как со старшими коллегами по работе, продолжая советоваться и перенимать их знания и опыт.
На школьные и институтские годы Юры выпало несколько крупных международных и внутригосударственных событий, почти все из которых, как принято теперь говорить, оказались судьбоносными.
Февраль 1950 года – договор между СССР и КНР о военно-политическом союзе, оказавшийся не только не вечным, но даже и недолговечным. Обе коммунистические диктатуры были весьма далеки от взаимного доверия и спустя 19 лет даже умудрились сцепиться в непродолжительном и мелкомасштабном вооружённом столкновении.
Лето 1950 года – начало войны между двумя корейскими государствами. При поддержке Сталина и недавно провозглашённой Китайской Народной Республики некий Ким Ир Сен, родоначальник псевдосоциалистической и по своей сути монархической династии диктаторов Северной Кореи, организовал вероломное нападение на Республику Корею, сначала легко и почти полностью оккупировав её, а потом вследствие явной немощи своей армии и из-за огромного превосходства в вооружениях объединённых сил другой стороны, сумевшей действовать под флагом ООН исключительно из-за недальновидности советского руководства, отступил к границам СССР и Китая. Война закончилась хрупким перемирием 1953 года, а подлинного мира в Корее нет до сих пор. С тех пор режим Кимов развивается в направлении военизированной абсолютной монархии, вызывая недовольство даже в России и Китае, а псевдореспубликой правит внук первого Кима толстый диктатор Ким Третий с нелепой стрижкой и повадками дебила, наплевательски относящийся к мировым проблемам. На подвластной ему территории Северной Кореи установлены дикие для остального мира порядки, смахивающие на самый крупный на планете концлагерь. А южная часть Кореи между тем процветает, хотя и там возникают иногда острые проблемы вплоть до убийства президента республики и вынесения тюремного приговора его дочери, тоже избранной президентом. Россия и КНР заметно изменили отношение к корейской проблеме, и теперь обе державы развивают связи с Республикой Кореей, продолжая при этом на всякий случай подкармливать толстого пупсика Кима Третьего и его деспотический режим. Но обе Кореи время от времени изъявляют упорное желание сцепиться вновь, и тогда на чьей стороне будем мы и Китай?
5 марта 1953 года – в бозе почил советский самодержец генералиссимус Иосиф Виссарионович Сталин, некоронованный абсолютный император всего «социалистического лагеря». Узнав о смерти Сталина, дедушка Юры сказал: «Может быть, теперь наша жизнь хоть чуточку станет лучше». Юра успел увидеть выпотрошенного и препарированного Сталина в Мавзолее, и это отнюдь не хвастовство, просто констатация факта.
Май 1955 года – СССР наконец-то сумел сколотить свой военный блок, названный Организацией Варшавского Договора. Это стало возможным после прямого отказа США и их союзников в допуске СССР в члены НАТО – идее чётко провокационной и заведомо нереальной. Зато в 1955 году в НАТО была допущена Западная Германия. Таким образом, в Европе сформировались два противостоящих военно-политических союза.
Июль 1955 года – встреча в Женеве руководителей СССР, США, Великобритании и Франции, первая встреча подобного рода после 1945 года. Она не принесла практически никаких результатов, однако сделала возможной состоявшийся осенью того же года визит в Москву делегации ФРГ во главе с первым федеральным канцлером Конрадом Аденауэром, в результате которого были установлены дипломатических отношения между СССР и ФРГ, что означало отказ Хрущёва, Молотова, Булганина и им подобных от слепого очернения ФРГ и признания реальности послевоенного раздела Европы. Имея в разделённой Германии два посольства, Советский Союз крупно выиграл, и это ни тогда, ни теперь никто не оспаривал. Примечательно, что до визита Аденауэра в Москву в советской прессе его государство именовали Германской Федеральной Республикой. Но специалисты по русскому языку в окружении Аденауэра попросили наших впредь называть западногерманское государство Федеративной Республикой, сославшись на якобы негативный оттенок в термине «федеральный», в то время как «федеративный» – понятие положительное, и приведя в пример расшифровку аббревиатуры РСФСР. Остался один тонкий нюанс: там предпочитали писать в русскоязычных текстах «Федеративная Республика Германия», намекая тем самым, что другая часть Германии для них всего лишь «советская зона», а у нас писали «Федеративная Республика Германии», давая понять, что на территории Германии есть ещё и другая республика. Вопрос снят с повестки дня после вхождения ГДР в ФРГ. Так Юра ещё в школе уяснил, что лингвистика – тоже иногда политика.
Особенно богатым на события оказался 1956 год. В феврале на ХХ съезде партии Хрущёв попытался развенчать Сталина и тем самым обелить себя. Рассказать истинную правду о грузинском бандите – сама по себе благородная задача, но не Хрущёву с его куриными мозгами следовало за это браться. Ни с первой, ни со второй задачами он полностью не справился, расколол как коммунистов в рядах КПСС, так и сторонников СССР во всём мире, а главное: создал повод для пинка под свой зад в октябре 1964 года. В институтские годы Юре довелось прочесть «секретный доклад» Хрущёва, оглашённый этим упитанным хамом на закрытом заседании партийного съезда, и он ещё раз убедился, что СССР ему не по душе. Доклад был обнародован лишь после распада СССР, и Юре до сих пор непонятно: почему нельзя было тогда напечатать этот доклад в газете «Правда» и других советских печатных органах? Неужели Хрущёв и ему подобные всерьёз полагали, что доклад содержал нечто такое, что было способно опрокинуть существовавший тогда миропорядок? Ведь даже основная часть советского населения отнеслась к развенчанию Сталина довольно спокойно, а сокрушались по поводу смерти советского диктатора лишь упёртые и тупоголовые. Отец Юры к таким не относился, он был скрытым циником.
Начало осени 1956 года – война за Суэцкий канал (Египет против Великобритании, Франции и Израиля). СССР неожиданно предложил США совместно вмешаться для предотвращения кровопролития, США явно растерялись, но военные действия вскоре были остановлены. Египетский президент полковник Насер фактически победил: Суэцкий канал стал принадлежать Египту. «Самый утончённый джентльмен» сэр Антони Иден с позором покинул пост премьер-министра Великобритании.
Вторая декада октября 1956 года – визит в Москву правительственной делегации Японии во главе с бывшим военным преступником премьер-министром Хатояма Итиро , который к тому времени был частично парализован, однако в Москву прилетел, а затем 19 октября была подписана совместная декларация, провозгласившая окончание состояния войны между СССР и Японией и восстановление дипломатических отношений. Но по вопросу о южной части Курильских островов, которые до конца лета и начала осени 1945 года никогда не были ни российскими, ни советскими, обе стороны так и не смогли договориться, и с тех пор территориальная проблема осталась в подвешенном состоянии. В ходе октябрьских переговоров 1956 года Хрущёв, якобы охваченный порывом восстановления попранной при Сталине исторической справедливости, пообещал вернуть Японии один маленький остров Шикотан и группу скал под общим названием Хабомаи , но потом советская сторона отказалась от этого обещания, наплевав на факт ратификации декларации парламентами обоих государств. И опять лингвистический нюанс: южная часть Курил в Японии именуется «северные территории» . Многие японцы, включая некоторые СМИ, по-прежнему называют Курильские острова по-старому «архипелагом тысячи островов» . Границы между Россией и Японией с 1945 года по существу нет, вместо неё – навязанная ещё при Сталина линия территориального разграничения. Япония настаивает на возвращении территориального размежевания в районе Курильских островов к тому, что записано в трактате о торговле и границах между Россией и Японией, заключённом в японском городе Симода 7 февраля 1855 года. Граница между двумя империями в районе Курил была тогда установлена в соответствии с директивой, данной главе российской делегации адмиралу Ефиму Путятину императором Николаем Первым: «Из островов Курильских южнейший, России принадлежащий, есть остров Уруп, которым мы и могли бы ограничиться, назначив его последним пунктом Российских владений, к югу, – так, чтобы с нашей стороны южная оконечность сего острова была (как и ныне она в сущности есть) границею с Японией, а чтобы с Японской стороны границею считалась северная оконечность острова Итурупа».