Не судите, и… Не судимы будете?
Шрифт:
Белокурый, с лицом мальчика-интеллигента, он выглядел не старше восемнадцати. Только голубые, большие глаза, смотрели на нее с грустью и отчаянием.
– Мне все равно, – тихо ответил Игорь на ее вопрос.
– Да? А мне не все равно. У вас две минуты, чтобы убедить меня, что вы убийца.
Ровно на две минуты его лицо оживилось, глаза заблестели, но вновь потухли.
– Не хотите бороться за свое честное имя? Может, следствие оказывало на вас давление?
– Нет, у меня ни к кому претензий нет.
Игорь опустил голову.
– А к себе?
Она посмотрела ему в глаза, но в них не возникло желания что-то менять.
Существуют законом установленные правила общения с подзащитным, но порой она позволяла себе их нарушать.
– Прошу всех встать, суд идет, – прозвучал голос секретаря судебного заседания.
Молодая блондинка с модельной внешностью в судейской мантии, прижимая к себе уголовное дело, вошла в зал, и всех попросили садиться.
Прошла общая процедура слушания дела.
Обвинитель сидел напротив Ренаты и внешне был похож на мажора, нежели на представителя обвинения. Только пиджак ярко-синего цвета с позолоченными пуговицами свидетельствовал о его статусе.
Полностью пройдясь по обвинительному заключению, прокурор попросил для Игоря Светлова десять лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима.
Адвокат потерпевшей стороны, пожилая, но молодящаяся дама с серьезным видом, попросила миллион рублей компенсации морального вреда в пользу матери убитого, ссылаясь лишь на то, что в американском суде это были бы миллионы долларов.
Подсудимый от последнего слова отказался, и Рената в угоду всем повторила заготовленную Вадимом речь.
Суд удалился для вынесения приговора. Все вышли в коридор.
Присутствующих в зале немного. Родители Игоря, парочка друзей. Мать убитого с молодой девушкой.
Виктор Валентинович подошел к Ренате.
– Десять лет? Вадим Николаевич говорил о восьми годах.
– Скорей всего так и будет. Обычно сторона обвинения просит больше, оставляя суду право посовещаться с собой, законом и честью. Подождем. А кто эти люди?
Виктор Валентинович пояснил: Денис и Вика – школьные друзья Игоря. Маргарита Анатольевна – бывшая жена и мать его сына. Даша – сестра убитого Петра, и их мать Надежда Ивановна.
– Петя был другом Игоря, как и Денис. Вику все считали подружкой Игоря. Они в одном классе учились и потом дружили.
– Жаль, что судья не удовлетворила мое ходатайство об отложении дела. Пятнадцать минут, чтобы ознакомиться с делом, пустая трата времени.
Из канцелярии вышел прокурор и проследовал в зал заседания. Высоко держа голову, он глянул на Ренату, и этим все было сказано.
Суд совещался недолго, ему было все ясно. Подсудимый сознался, слепая Фемида готова признать его виновным.
Судья остановилась под гербом Российской Федерации и огласила вердикт. Девять лет лишения свободы с отбыванием в колонии строгого режима. Иск о возмещении морального и материального вреда выделить в отдельное производство и рассмотреть в порядке гражданского производства.
Публика молча расходилась, не обсуждая решение суда.
Вышли на улицу, Рената спросила у отца своего подзащитного:
– Будем обжаловать?
– А есть смысл?
– Смысл в праве подсудимого. Его никто не отменял.
Стуча каблучками по уличной плитке, к ним спешила Маргарита. Она была очень хороша, симпатична и привлекательна. Платье с ярким узором, и лишь черный пиджачок, наброшенный поверх, свидетельствовал о ее горе. Большие голубые глаза, как у Игоря, были наполнены слезами и смотрели на бывшего мужа с негодованием.
– Что это было? Ты сказал, лет семь, восемь. Девять – это много, очень много. Почему ты ему не помог? Ты всегда нас ненавидел, это твоя месть мне, а сын в чем перед тобой виноват? – кричала и плакала Маргарита.
В это время к ней подошел молодой мужчина, лет тридцати, обнял ее за плечи и попытался увести.
– Марго, здесь не место, успокойся.
Мужчина повел Марго к машине, она еще пару раз обернулась, чтобы высказать бывшему свое недовольство.
– Меньше собой нужно было заниматься, а больше сыном. Подбросила мальчишку старикам и забыла о нем, – недовольно проговорил Виктор и нервно глянул на отъезжавшую машину.
– У Игоря есть бабушка и дедушка? А они знают, что их внук в беде?
– Знают. Вот они не верят в его виновность, ни при каких обстоятельствах.
Косолапя и переваливаясь с боку на бок, к ним подошла адвокат потерпевшей стороны.
– Здравствуйте, коллега, – сказала она, глядя на Ренату и делая вид, что не замечает отца подсудимого. – Моя доверительница согласна на половину заявленной суммы, при условии, что родственники выплатят бабки прямо сейчас.
Ренате не понравился ни такой подход к делу, ни постановка вопроса, ни запах ее резких духов.
– Сожалею, но все будет в рамках закона и как решит суд. К счастью, мы не в Америке. Да и потом, мой подзащитный будет обжаловать приговор суда.
Артистично раскинув руки вширь, та игриво и несуразно воскликнула:
– Да что вы говорите! Неужели при таком раскладе вы решили нас чем-то удивить?
Ее сморщенные и круто накрашенные помадой губы растянулись в улыбке.
– Надеюсь, вы не забыли, что такое право установлено законом? И мы не на шоу «Суд идет».
Рената отказалась назвать даму коллегой, но учтиво поклонилась и пошла в сторону молодой пары. Виктор Валентинович последовал за ней.