Не Сволочи, или Дети-разведчики в тылу врага
Шрифт:
От одного из мужчин лет тридцати пяти, вышедшего из вагона, и попахивало, если принюхаться, чуть-чуть со вчерашнего дня, подправленного утречком для здоровья этой самой «Московской». Никакого чемодана, ни большого, ни маленького, при нем не имелось. За ним шел еще один мужчина, того же примерно возраста, но ростом чуть пониже. В какой-то момент он вдруг снял с головы кепку и пригладил волосы ладонью, едва заметно при этом кивнув в сторону того попутчика, что был ростом повыше.
В этот-то момент и раздался истошный крик: «Задержите его! Задержите!», обращенный к тому самому, что повыше. В тот же миг, словно из-под земли, на перроне выросли два дюжих сержанта железнодорожной милиции.
— В
— Это полицай! Я узнал его! — продолжал невесть откуда взявшийся какой-то гражданин. — Иванов ему фамилия! Полицай немецкий!
— Попрошу ваши документы, гражданин, — произнес, козырнув, старший наряда с тремя лычками на погонах. Второй, с двумя лычками, меж тем как-то невзначай очутился чуть сзади и сбоку от гражданина, обозванного «полицаем». [2]
— Никакой я не Иванов, и никакой не полицай, моя фамилия Петров, — несколько растерянно, но твердо ответил задержанный и вытащил паспорт.
2
Вообще-то слови «полиции» по-немецки означает «полиция» (polizei), а вовсе не полицейский; но именно «полицаями» называли жители оккупированных районов русских, украинских и прочих полицейских.
— Действительно, Петров, — протянул сержант, сверив фотографию с обличьем темноволосого, носатого мужчины.
— Врет он, это Иванов! — в крике продолжал настаивать неизвестный обличитель.
— Вот что, гражданин, — поколебавшись, вроде бы, решил наконец сержант, — пройдемте до отделения, там начальство разберется.
И шагнул сквозь мгновенно сгрудившуюся вокруг толпу зевак.
В вокзальном отделении милиции задержанного вежливо, но очень умело обыскали. Обнаружено при нем, как обозначено в составленном протоколе, было:
— паспорт на имя Петрова Александра Ивановича, 1923 года рождения, уроженца города Смоленска, серия И-ШЯ № 684 668, выданный райотделом милиции МВД по ИПТУ на Дальнем Севере в поселке Усть-Нера, что в Якутии;
— удостоверение шофера 3-го класса № 131 289 и талон к нему;
— справка об освобождении из заключения № 0 019 880 от 21 февраля 1955 года;
— профсоюзный билет № 1 696 190;
— производственная характеристика;
— два талона к путевке в дом отдыха;
— использованный железнодорожный билет от станции Орджоникидзе до станции Москва;
— фотографии — четыре штуки;
— записная книжка с множеством фамилий, адресов и телефонов;
— денег — десять рублей.
Вел себя на протяжении всей этой малоприятной процедуры задержанный Петров спокойно, только пожимал время от времени плечами и повторял, что произошла какая-то ошибка. С ним никто не спорил, только дежурный по отделению капитан милиции заметил, когда все закончилось, что, дескать, если ошибка, то отпустим, еще и извинимся.
Меж тем гражданин обличитель как-то незаметно исчез сам собой. Впрочем, нужды в нем особой больше вовсе и не было, потому что полицая Иванова на самом деле он никогда в жизни и в глаза не видывал, да и в оккупированных местностях никогда не проживал, потому как всю войну провел в действующей армии на разных фронтах и в тыловых госпиталях. Фамилия его ни в каких официальных документах (а они все, аккуратно подшитые в пожелтевших от времени папках, сохранились до наших дней) не числится.
К некоторому удивлению Петрова, его не отвели в КПЗ — камеру предварительного задержания — при вокзальной милиции, а вывели на улицу и усадили в поджидавшую возле подъезда автомашину «Победа» меж двух крепкого сложения молодых людей в штатской одежде. Еще один в штатском, невысокий,
Машина, шурша шинами по мокрому асфальту, ехала по городу минут двадцать. Судя по тому, что Кремль остался справа, везли его куда-то в центр. На площади Дзержинского «Победа» развернулась по кругу, объехала высокое темно-серое здание дореволюционной постройки и въехала в него сзади, через высокие железные ворота.
— Куда меня привезли? — спросил Петров, ни к кому конкретно не обращаясь. — Могу узнать?
— Разумеется, — ответил ему тот штатский, что держал на коленях портфель. — Мы и без вашего вопроса обязаны сообщить вам. Сейчас, до окончательной проверки, вы будете препровождены во внутреннюю тюрьму [3] Комитета государственной безопасности. А я старший оперуполномоченный Управления КГБ по Московской области старший лейтенант Чуренков.
3
Через несколько лет внутренняя тюрьма в здании КГБ на нынешней Лубянской площади была ликвидирована. Следственным изолятором КГБ стала Лефортовская тюрьма.
До сих пор авторы умышленно не описывали подробно внешность задержанного Петрова Александра Ивановича. Потому как располагают абсолютно точным его словесным портретом, составленным профессионалом. Он и предлагается читателю.
Рост — 174 см.
Фигура — средняя.
Плечи — горизонтальные.
Шея — длинная.
Цвет волос — черный.
Цвет глаз — серый.
Лицо — прямоугольное.
Лоб — прямой.
Брови — дугообразные.
Нос — большой.
Рот — большой.
Губы — тонкие.
Подбородок — прямой.
Уши — малые.
Почему-то при этом первом осмотре от сотрудника, составлявшего словесный портрет, ускользнула особая примета — шрам от пулевого ранения на кисти правой руки. Между тем, как позднее выяснилось, ранение было получено Петровым при совершенно необычных обстоятельствах.
Вряд ли подавляющее большинство читателей сумеет по этим приметам воссоздать образ конкретного человека, так сказать, зримо представить его. Между тем достаточно опытный сотрудник милиции по этим данным может опознать человека, причем мгновенно, даже в толпе, скажем, спешащих к поезду пассажиров в самой что ни на есть вокзальной суете.
Старший лейтенант Герман Гаврилович Чуренков почти не сомневался, что гражданин Петров А.И. является на самом деле гражданином Ивановым Дмитрием Ивановичем, бывшим в 1941–1943 годах старшим следователем и командиром роты полиции в городе Людиново нынешней Калужской области. Означенный Иванов Д.И. сразу по окончании Великой Отечественной войны был объявлен в оперативный розыск, а в управлении Комитета государственной безопасности при Совете Министров СССР по Калужской области 19 ноября 1946 года на него было заведено розыскное дело за № 64 по окраске «Изменник Родины — предатель». На протяжении двенадцати лет поиски означенного Иванова Д.И. на огромной территории Советского Союза были безуспешными. Не исключалось, что Иванов мог погибнуть за остававшиеся после освобождения Людинова Красной Армией полтора года войны, мог очутиться где-нибудь за океаном, как многие тысячи других военных преступников, мог, наконец, просто умереть своей смертью или от несчастного случая. Но все эти годы его искали… И старший лейтенант Чуренков непосредственно отвечал за опознание и задержание Иванова в случае его появления в Московской области.