Не своя жизнь
Шрифт:
Подобные сюжеты Дэна раздражали, впрочем, после кошмара его всегда все раздражало. Хлебнув остывший кофе, он вновь щелкнул пультом. Знакомая пронзительная мелодия заставила замереть. «Бандитский Петербург». На экране родной город, такой, каким он его запомнил: серый, неприкаянный, безрадостный, вызывающий чувство тревоги и опасности. Начало девяностых. Беспредел. Криминальная столица…
Лет около десяти назад он купил диск с этим фильмом и просмотрел все семь серий подряд, порой до боли кусая губы. Пару раз в кадре мелькнул его отчий дом, и несколько раз огромный, с целый
Картинка сменилась. «Черный адвокат» Челищев пришел в квартиру жены «белого адвоката», Кати. Чем-то, нежным овалом лица или доверчивостью распахнутых глаз, она напоминала Иришку, хотя, конечно, была старше. Он понял, что дело близится к финалу, а там – сплошное крошево.
Наверху, в спальне, послышались шаги, и Дэн поспешно переключился на CNN. Положил хлеб в тостер. Достал из холодильника джем для Роуз и ветчину с сыром для себя. Вновь заправил кофеварку и включил ее.
Когда Роуз спустилась – в серых брючках и лиловой футболке, с туго затянутыми в хвост волосами, – он доедал свой бутерброд и допивал кофе. Чмокнув его в щеку, подруга устроилась на высоком стуле слева, взяла кружку и уставилась в телевизор.
Комментаторша с лошадиной физиономией возмущенно тараторила о тысячах российских военных, вторгшихся в Крым. На экране мелькали заголовки газет и интернет-изданий, солдатики в полной экипировке, портреты Путина с жестким выражением на лице…
– Путин сошел с ума! Это настоящая агрессия! – выдала Роуз.
– Агрессия – это вторжение, а русские были в Крыму всегда, – Дэн старался говорить спокойно. – Российская военно-морская база осталась там со времен Советского Союза.
– Ну и зря украинцы позволили им остаться!
– Севастопольскую базу флота задаром отдать? Россия и так во всех республиках всего наоставляла…
– А теперь аннексировала Крым!
– Заметь, без единого выстрела. Народ проголосовал за присоединение к России, – напомнил он, уже заводясь. – Крым всегда был российским, а то, что оказался в составе Украины – так при советской власти это не имело никакого значения!
– А папа говорит…
– Меня не интересует, что говорит твой папа, – отрезал Дэн.
Роуз поджала губы и замолчала. На экране пошли кадры о теракте в Израиле, потом о наступлении исламистов в Сирии.
– Кошмар, – не выдержала молчания Роуз. – Кстати, о кошмарах. Дорогой, тебе не кажется, что все-таки следует обратиться к психоаналитику?
Он не ответил.
– Ты зря отмахиваешься от проблемы!
– Я контролирую ситуацию.
– Эти страшные сны… Я уверена, от них можно избавиться, если понять причину. Психоаналитик поможет тебе ее найти.
Ему не надо было искать причину. Примерно один и тот же кошмар преследовал его в течение двух десятилетий. В последнее время стал сниться реже – раза два-три в год, но Дэн был уверен, что он не оставит его до конца дней. Разве можно забыть такое? А рассказывать все кому-то, даже Роуз, он больше не желал.
– Ну, мы едем вечером?
– Да, я уже заказал столик в рыбном ресторане на 39-м пирсе, – он был рад, что она сменила тему.
– Я
Дэн служил в компании, занимающейся программным обеспечением проектов, финансируемых из бюджета штата Калифорния. Она располагалась в Маунтин-Вью, всего в семи милях от Пало-Альто: пятнадцать минут по 82-й трассе, по 101-й еще быстрее.
– Я буду дома в полшестого, – ответил он. – Тоже успею принять душ и переодеться. Столик заказан на семь тридцать.
– А после проедемся по Джеферсон-стрит, я ее так люблю!
– Только на трамвае или пешком. Там не припарковаться.
– Ну ладно, пешком. Тебе не пора одеваться? Почти семь. Я уже ухожу. Директор собирает учителей младших классов. Очередной нудеж.
Дежурным поцелуем она пометила его щеку, скользнула рукой по голове и направилась к двери. Нашла в стенном шкафу фиолетовые балетки, обулась и махнула на прощанье:
– Пока, дорогой.
– До вечера, – кивнул он.
Дэн уже бывал в «Свис Луис», а Роуз, устроившись на диванчике напротив него, с интересом осматривалась.
– Здесь мило. Белые стены, косые балки на потолке, и эти огромные фотографии… Наверно, итальянский стиль?
– Не знаю. Правда, официанты и повара тут все больше итальянцы, и кормят вкусно. Что ты будешь?
– Краба. Я хочу огромного краба! И еще коктейль из креветок, мидии…
– К ним надо взять их фирменный соус.
– Еще хочу вина.
– Я тоже выпью. Пока будем гулять после ужина, алкоголь выветрится.
Сделав заказ, Дэн вышел покурить. Весь день он ощущал себя не в своей тарелке, и присутствие Роуз тоже раздражало. Впрочем, это раздражение родилось не сегодня.
Некоторое время их отношения складывались наилучшим образом. Безоглядной любви не было. Он знал, что уже не способен на такое, но с Роуз ему жилось хорошо. Она была симпатичной, образованной, целеустремленной. Не той целеустремленностью недавних иммигранток, которые мечтают остаться в Америке навсегда. Прежде возле Дэна оказывались именно такие девушки – простые, без образования, стремящиеся поскорее выйти замуж за гражданина США. Среди них не было ни одной из бывшего СССР – русскоязычных он избегал. Роуз по праву считала себя настоящей американкой, поскольку пересекла границу Штатов в мамином животике и появилась на свет уже здесь, в Калифорнии.
Они познакомились в метро. Стоя возле двери, Дэн посматривал на уткнувшуюся в книгу светловолосую девушку. Обратил внимание, как бережно она переворачивает страницы, и мысленно отметил, что уважение к книге похвальное качество. Незадолго до очередной остановки девушка встала с места. Женщина рядом с ней посторонилась, пропуская, но тут поезд затормозил, и любительница чтения не удержалась, споткнулась о чью-то сумку в проходе и брякнулась навзничь, выронив из рук книгу. Дэн единственный кинулся поднимать незнакомку, остальные пассажиры просто повернули головы, оценивая происходящее.