Не святой

Риа Уайльд

Это был еще не конец.

Тэлон обнаружил несколько утечек в моей организации, присылал мне изображение за изображением, доказательство за доказательством каждого человека, выступившего против меня и моей жены. Он взломал все системы, которые смог найти, получил все изображения, документы и кадры, которые могли предоставить мне его навыки. И теперь у него была постоянная работа в моих рядах и стабильные деньги, чтобы дать своей семье больше.

Он держал все в секрете, как я и просил. Он шел по следу и

вынюхивал тех, кто предал. Если бы он появился на день раньше, я бы узнал, что это Ашер, задолго до того, как он успел нанести удар.

Я часто думал об этом. Кровь на ее хрупком теле, крики боли. Это толкало меня вперед, заставляло жаждать мести за нее.

Тела сбрасывают в воду, к лодыжкам привязывают бетонные блоки.

Это продолжалось уже шесть недель. Все они начали бежать, когда поняли, что проиграли, даже те, кто не входил в мою организацию. Теперь их оставалось очень мало. Мне потребуется много времени, чтобы окончательно убить их всех.

— Я иду домой к своей жене, — заявляю я.

Никто меня не останавливает, и в следующее мгновение я уже мчусь по дороге к своему дому, где меня ждет Амелия. Было уже поздно, она могла спать, но это было не страшно.

Она пережила недели кошмаров, слез и боли, и я был просто счастлив видеть ее в нашей постели, живую и невредимую.

Я заглушил двигатель у входа и направился внутрь, Кольт встретил меня у входной двери. Он кивает и ухмыляется, теперь он снова стал постоянным телохранителем Амелии.

Энцо был хорош, но он не создан для того, чтобы заботиться только об одном человеке.

Я беру на кухне бутылку вина и два бокала, на всякий случай, и поднимаюсь, обнаружив, что моя кровать пуста.

Но не комната.

Амелия стоит у стены с окнами, с одного плеча у нее свисает халатик. Материал был достаточно прозрачным, чтобы под ним виднелось обнаженное тело.

У меня пересохло во рту от этого зрелища, и я посмотрел на ее отражение в стекле, несколько искаженное, но от этого не менее восхитительное.

Она передернула плечами, увидев, что я вошел в комнату, и позволила другой части халата соскользнуть с ее плеча, обнажив голую спину, а затем опустила руки, и материал полетел на пол.

— Mondo mia, — вздыхаю я.

— Муж.

Мой член дергается.

Я пожираю глазами ее тело, ее изгибы, все ее шрамы, эту идеально пухлую попку и длинные ноги, ее лодыжку теперь без гипса. Кость все еще не восстановилась поэтому она не нагружала ногу, я видел это по ее стойке сейчас. К тому же она поправилась в паховой зоне, но я не знал, восстановились ли ее нервы. Я не знал, может ли она по-прежнему чувствовать меня.

Я сглотнул, сожаление все еще пылало внутри меня.

— Все в порядке, — говорит она, почувствовав напряжение. — Давай я тебе покажу.

Она поворачивается

ко мне, обнажая себя. Ее кожа блестела в слабом освещении комнаты, и она улыбнулась мне, глаза блестели с озорством, которого я не видел в ней раньше. Она направилась к кровати, забралась на матрас, а я остался неподвижен.

Я наблюдал за тем, как она раздвигает ноги, показывая мне нежно-розовый центр, затем она протягивает руку между бедер, ее пальцы раздвигают складочки и опускаются вниз, обводя вход.

— Я думала о тебе, — вздохнула она.

— Когда?

— Когда я трогала себя сегодня. Я думала о той ночи после казино. О том, что ты сделал. Что я чувствовала.

Мои пальцы сжались на бутылке в моей руке.

Она играет с собой, проводит пальцами по своей киске, затем останавливается на клиторе, голова откидывается назад, когда она слегка надавливает на него, с губ срывается вздох.

— Я вспомнила вкус виски из твоего рта, — шепчет она, задыхаясь, прежде чем протянуть руку и взять вибратор с тумбы, которого я раньше не заметил. Она включает его и прижимает к себе, застонав от первых ощущений.

— Амелия, — прорычал я.

— Габриэль.

Я быстрыми шагами пересекаю комнату, бросаю бутылку и бокалы на пол и забираюсь ей между ног.

— Позволь мне.

Она выключает игрушку и встречает мой взгляд, темный от вожделения.

— Я скучала по тебе, Габриэль.

Я зарываюсь лицом между ее ног, ощущая на языке ее пьянящий мускусный аромат.

— Блядь! — кричит она.

Я целую, сосу и лижу, пробуя на вкус каждый дюйм ее тела, проникая языком в нее, прежде чем подняться и провести им по ее клитору. Она бьется о мое лицо, ее возбуждение покрывает мой подбородок, мои губы, но я продолжаю.

Я ввожу в нее палец, тепло ее киски обволакивает его.

— Скажи мне, если это слишком.

— Габриэль, — рычит она. — Трахни меня.

— Cazzo (прим. пер. — Черт).

Я раздеваюсь так быстро, как только могу, приземляюсь между ее бедер, целую, давая ей попробовать себя, нежно прижимая свой ноющий член к ее тугому входу.

Она раздвигает ноги шире.

— Пожалуйста, — умоляет она.

— Я не хочу причинять тебе боль, — выдавливаю я.

— Ты не причинишь, — она вцепилась в мои плечи.

Я легко вхожу в нее, стискивая зубы от ощущения ее киски, обхватывающей мой член, от того, как хорошо она принимает меня.

Я опускаю голову ей на плечо, стараясь выровнять дыхание, пока заполняю ее.

Она обхватывает меня ногами.

— Ты так хорошо ощущаешься внутри меня, Габриэль.

Я покачиваю бедрами.

— Я чертовски скучал по тебе.

— Я тоже, — тяжело дышит она, приподнимая бедра.

— Скажи мне, все нормально?