Не та девушка
Шрифт:
— Позволь мне выбрать тебе лучшие куски.
Пока он подкладывает мне в тарелку куски пожирнее, я лихорадочно размышляю. Прилагаю колоссальные усилия, чтобы выглядеть при этом бесстрастно и ничем не выдать подступающую панику. К чему все эти реверансы? Что он замышляет? Может, это такая уловка?
Мои одноклассницы перед сном шептались о всяком… Порой, влюбляясь в девушку, мужчины принимаются ухаживать за ее подругой, чтобы сильнее заинтересовать объект своих чувств. Приемчик, конечно, странный и с душком, но по уверениям
Сир Крёз, щедро навалив мне горку медвежатины, — наверно, исходя из собственных аппетитов — снова усаживается на свое место и задумчиво произносит:
— Я слышал, сир Фрёд, ты собираешься выдать замуж свою дочь.
— Ты верно слышал, — с энтузиазмом отзывается отчим. Его дыхание сбивается от волнения. Одновременно у отца и дочери лица расплываются в широкой улыбке. Наконец-то, разговор зашел на тему, ради которой и затевался обед! Сир Фрёд принимается взахлеб нахваливать доченьку, не скупясь на ложь:
— У Гретты отбоя нет от женихов уже год, с тех пор, как ей стукнуло восемнадцать. Но мы не торопимся. Да, да, не торопимся! Ждем того самого. Чтобы любовь и уважение… Чтобы достаток в семье…
— Поздравляю! Много женихов — это возможность выбрать достойную партию, — отвечает гость, ловко пряча за вежливой улыбкой насмешку. Похоже, блеф хозяина не остался для него незамеченным. — Но уважил ли ты древний обычай наших предков?
— О чем ты говоришь? Какой обычай ты имеешь в виду?
— Прежде, чем выдавать младшую дочь, хороший отец выдает замуж старшую.
Я в растерянности. Куда он клонит? У отчима ведь только одна дочь! Сир Крёз, поглядев на наше единодушное удивление, добавляет:
— После женитьбы на сире Альмире ваши дочери формально стали общими. Твоей старшей дочерью теперь считается Ханна. Поэтому, в первую очередь, ты должен найти мужа для Ханны.
После этого заявления на секунду теряю дар речи. И, похоже, не я одна. У обоих Фрёдов вытягиваются лица и глаза округляются, как у ночных филинов.
Бес их всех подери!
Я надеялась тихонечко отсидеться в стороне, а теперь придется самой за всех отдуваться!
Так. Получается, чтобы Гретта обручилась, я должна ее обогнать. У меня уже должен быть жених. Жених, жених, жених…
Внезапно разрозненные кусочки картинки встают на свое место, и я заявляю гостю:
— В этом доме почитают древние традиции, сир. У меня уже есть жених и мы почти… женаты.
— И кто же этот почти счастливчик? — интересуется гость, недовольно нахмурившись.
— Его зовут Хродгейр, — и добавляю, — он полукровка.
Глава 8
— Полукровка… Но почему? — удивляется сир Крёз. Он, как ни странно, упорно отказывается меня записывать в сумасшедшие. Пытается найти толику нормального в моей аномалии.
— Почему нет? Он сильный, умный, с
Мне понравилось, что он не сдал старика Скули, даже не попытавшись тем самым спасти свою шкуру. Он не кричал под пытками, и не ныл перед лицом смерти. Не прогнулся перед отчимом, хотя унижением мог бы выклянчить себе прощение.
А еще… Я чувствую в нем загадку. Он интересен мне, как хорошая книга, полная острых ощущений, опасностей и ярких эмоций. Редкий экземпляр. Штучный…
— Взгляните, какое мечтательное выражение появляется у Ханны, когда она думает о своем женихе, — язвительно улыбается Гретта. Я срочно стираю с лица налет всякой мечтательности и возвращаю шпильку:
— Уверена, ты будешь такой же, когда обручишься со своим избранником.
После этого гость отчего-то замолкает, и весь остаток обеда никому не удается его разговорить. Выразительной мимикой сир Крёз не страдает, поэтому считать что-либо по его внешности очень непросто.
В отчаянной попытке привлечь его внимание к Гретте я рассказываю о ее детских шалостях, услышанных когда-то от Ингвер, но все напрасно. Ничего из сказанного не помогает увлечь его в беседу.
Если так пойдут дела и дальше, то потенциальный жених ускользнет у Гретты из пальцев. Тогда у Хродгейра не останется шансов выжить.
Мне кажется, от жары и переживаний я нахожусь на грани обморока. Перед глазами то и дело проплывает туман, застилающий окружающие лица, а голова внезапно становится невесомой, как пух. Каким-то чудом, прихожу в себя под тяжелыми, пытливыми взглядами гостя.
Они, как якорь, заземляют меня в реальность и возвращают к главной цели обеда.
Когда мы выходим прощаться на крыльцо, лица у принимающей стороны напоминают осужденных перед казнью. Неужели мы зря старались? Неужели его так и не заинтересовала Гретта?
Лишь в самом конце, уже находясь одной ногой в карете, сир Крёз вместо прощания произносит:
— На следующей неделе мне придется отлучиться из города. Буду рад, если ваше семейство почтит меня своим визитом через две недели. Ханна, я приглашаю твоего жениха тоже. Непременно жду вас обоих!
— Благодарю за приглашение… — я растерянно оглядываюсь на отчима.
И что ответить на такое? Правда вряд ли будет уместна… Если Хродгейр переживет сегодняшний день и если он согласится изображать моего жениха, то мы, конечно же, прибудем вместе на званый обед.
— Это большая, просто огромная честь для всех нас, но видишь ли… Жених Ханны очень, очень занят, — находится сир Барди. — Вряд ли он сумеет…
— Едва ли он откажет в визите первому советнику Его Королевского Высочества, — хмурится сир Крёз. — Отвергнув приглашение первого советника, он нанесет личное оскорбление королю. Такое король не забывает.