Не та профессия. Тетрология
Шрифт:
В кубрике принимаю душ, достаю учебник и успеваю сделать три упражнения полностью, когда появляется Пун, цветущий, как майская роза.
— И что это было? — с искренним любопытством спрашиваю его сквозь открытую дверь своей комнаты, поскольку лично я ничего не понял.
— Да она из соседей, знает мои места, перекинулись парой слов. — думая о чём-то своём, бросает мне Пун с кухни.
— Вы разве из одного народа? — удивляюсь.
— Нет, как раз из соседних.
— А на каком языке говорили?
— А у нас есть общий для всех язык, его
— Пун, а чего это ты такой странный, и взгляд масляный? — подозрительно спрашиваю, зная друга, как облупленного.
— Мы сейчас с ней договорились, что она детей уложит, а потом вместе прикинем, какие травмы она может залечить быстро. Чтоб понимать пределы наших с тобой физических воздействий на занятиях завтра, когда твои «однокурсники» упираться начнут, — смущаясь, говорит Пун.
— Понятно всё с вами, — бормочу, поворачиваясь на другой бок и устраивая поудобнее учебник.
Через пятнадцать минут в нашу дверь дверь раздаётся очень тихий сдвоенный стук и Пун исчезает «обсуждать медицину».
Ночевать он уже не возвращается. Вместо этого, он появляется с рассветом и развивает бурную деятельность, переодеваясь в робу, обвешиваясь снарягой и укладывая в планшет какие-то стопки документов. На закуску, поверх робы зачем-то цепляет дворянский жетон.
Семь утра встречаем перед строем моих бывших однокурсников.
Вместе с курсом, присутствует юрист из прокуратуры гарнизона, которому Пун передаёт стопку документов из своего планшета. Это оказываются индивидуальные расписки об ознакомлении с Приказом о вводе наших уставов на период обучения. Юрист за полчаса собирает подписи со всего курса, информируя каждого лично, фиксирует окончание процедуры и удаляется.
Пун строит курс и начинает прохаживаться перед строем:
— Обычно я не объясняю своих действий. Но сейчас, из уважения к вашим славным предкам, идя навстречу их памяти, объясню, чем мы будем заниматься. Вы должны будете научиться всего лишь четырём вещам!
Пун поднимает над головой ладонь с оттопыренными четырьмя пальцами.
— Первое! Умение лично применять все основные, вспомогательные и специальные НЕМАГИЧЕСКИЕ средства и вооружение, используемые в горах. Знать их сильные и слабые стороны.
Как ни странно, но замечаю, что слушают его все, и внимательно. Или может дело в дворянском жетоне, который он нацепил поверх робы?
— Второе! Знать все НЕМАГИЧЕСКИЕ тактические приёмы и схемы по подразделению до взвода. С учётом применения всех основных, вспомогательных и специальных средств, включая их особенности в горах!
Снимаю шляпу. Пун за это время успел адаптировать программу под текущие задачи, судя по всему, действительно серьёзно подойдя к вопросу.
— Третье! Мы приведём вашу личную физическую форму в
— Это невозможно! — звучит голос из строя.
— Кто вы, представьтесь! — Пун безошибочно определяет говорившего, подойдя е нему.
— Курсант Тала.
— Ну почему невозможно, — как-то неожиданно спокойно и по-домашнему возражает Пун, — хавилдар Атени вон всё ещё жив. Да и я тоже. А чтоб развеять ваши сомнения, на спортивном празднике вам покажем, как «давить» магическую терцию трубкой Брауна. А пока — бего-о-о-ом МАРШ!
И Пун припускает неторопливой рысью вокруг спортгородка во главе колонны. Я, как договаривались, бегу замыкающим.
Начинается всё бодро, но проблемы начинаются быстро. Из дистанции примерно в пять километров, намеченной Пуном для первого пробного теста на управляемость подразделения, без проблем удаётся пробежать только первые два. Затем пара моих теперь уже бывших однокурсников останавливается и со словами «ну хватит!» направляется в сторону «блиндажа», рядом с которым виднеется скамейка.
Условным свистом из хвоста колонны даю сигнал Пуну. Он останавливает колонну и подходит к двум отдыхающим.
— Господа, вы слышали команду «вольно»? — почти что вкрадчиво обращается он к ним, стоя у скамейки.
Они бросают на него взгляд, но не отвечают. Зря. Но это они сейчас увидят сами.
Удар пяткой в грудь опрокидывает первого со скамейки на землю спиной вперед. Второго Пун бьёт в голову голенью, тут глубокий нокаут.
Первый, улетевший спиной вперёд, пытается подняться, но Пун не даёт ему такой возможности. Методически пиная его носком ботинка с разных сторон и не давая подняться, Пун спокойно сообщает:
— Вы очень напрасно не уважаете устав. А ведь только что расписались в приказе. Ничего личного, не примите на свой счёт. Если вы не продолжите бег в течение минуты, я просто вынужден буду забить вас прямо тут.
«Воспитуемый», кажется, бежать уже не сможет.
Лично я никогда не одобрял методов Пуна. Но он — единственный в этом учебном заведении, кто не сомневается в результате. В успешном результате перехода на новую программу.
И у меня есть личный опыт, однозначно подтверждающий, что как преподаватель Пун более чем эффективен.
В данной ситуации, к сожалению, альтернативы методам Пуна я не вижу.
— Встаньте смирно, курсант, — не повышая голоса, обращается Пун к лежащему на земле. Тот, даже если и в сознании, не может встать.
Пун поворачивается к строю:
— Если б так лежал мой друг, я бы, как минимум, помог ему подняться. Чтоб его не забили насмерть в назидание остальным. Сейчас ему просто хватит пары носков в голову, и каблуком в висок — и наш курс станет на одного человека меньше.