Не тихий Тихий океан
Шрифт:
Хотя и собрано там откровенное старье (бронепалубный крейсер «Нанива» да раритеты из 7-го боевого отряда со вспомогательными крейсерами и миноносцами), до восстановления боеспособности «Николая», «Наварина» и «Нахимова» это сборище намного превосходило все то, что могли выставить против них русские из Цугару. А от главной базы флота, как стало известно из полученных бумаг, в ближайшее время помощи ждать не стоило.
Залив Муцу с недавно созданным там военным портом Оминато из планов рейда также исключили. По выводам аналитиков, основанным на результатах изучения трофейных документов, он использовался японцами только как пункт базирования дозорных судов и незначительных минных сил обороны Цугару (сейчас считавшихся уже
Конечно, иметь такой «гнойник» под боком чревато. Но вследствие уже хорошо известных сложностей с его зачисткой, исходя из имеющейся информации, для предотвращения накопления там ударных сил противника признавалось достаточным обеспечение дневной блокады подступов к восточному, а особенно к западному устью Цугару.
Оставалось озадачиться осуществлением этой самой блокады. Первым делом решили провести глубокую рекогносцировку северо-западного берега острова Хонсю, к югу от Цугару. Считалось, что боеспособные минные силы противника, представляющие хоть какую-то опасность, находятся только в Японском море, и, соответственно, именно оттуда и следует ожидать их нападения. Превентивное наступление на этом направлении обеспечит определенную безопасность.
В вылазке задействовали все четыре вспомогательных крейсера, в том числе и разгрузившийся «Урал». Предполагалось совместить её начало с отправкой обратного конвоя, загруженного трофейными рыбными консервами и прочими грузами. В его охране на начальном этапе должны были отметиться все участники предстоящей акции.
Сомнений в том, что их «срисуют» с береговых постов южного берега пролива, не было. Это позволяло надеяться, что в светлое время суток японцы не решатся даже приближаться к хорошо прикрытому каравану. Если все пойдет по плану, после наступления темноты еще какое-то время половина сопровождающих задействовалась в эскорте, а другие уходили к намеченным целям. Но нужна была погода, подходящая для аэроразведки.
В течение всего дня 2 октября следили за небом, ветром и прочими приметами. После полудня синоптики наконец выдали благоприятный прогноз на два ближайших дня. Поздно вечером «Урал», «Амур», «Сунгари» и «Днепр» собрались в бухте Мацумаэ. Вверх пополз черный пузырь Парсеваля – Зигсфельда. Но, поднявшись до полукилометровой высоты, он сразу пошел вниз, замерев на середине спуска, где его заметно меньше мотало.
С японского берега наверняка хорошо видели этот «аттракцион», так же как и жирные дымы. Поэтому, чтобы не разочаровывать противника, еще до наступления темноты из пролива на запад, в сторону Владивостока вышли четыре больших парохода. Вся вооруженная четверка сразу заняла позиции в их охранении, сформировав конвой. Шар продолжал висеть над носителем, обеспечивая хороший обзор, заодно четко обозначив направление движения.
Уже в сумерках «колбасу» втянули в ангар. Но еще даже не дождавшись завершения процедуры швартовки аэростата, «Урал» и «Амур» повернули на юг-юго-запад, покинув ордер. Пароходы также изменили курс, приняв немного к северу и встав на курс к бухте Владимира. До полуночи их охраняли оставшиеся два крейсера.
Поскольку оснований для тревоги, а соответственно, для изменения планов за это время не появилось, в начале первого часа ночи «Днепр» и «Сунгари», подав короткую условную телеграмму по радио и приняв положенный отзыв от штаба Ольгинского укрепленного района, также развернулись и растаяли в ночи. А транспорты продолжили следование прежним курсом уже самостоятельно и еще до полудня благополучно вошли в залив.
Планом разведывательного рейда предусматривались одновременная атака гавани Сумиеси в заливе Рутси на острове Садо, где должен был действовать «Урал», и осмотр острова Тобишима, являвшегося целью для «Амура», и прибрежного селения Китауры, которое предстояло обстрелять «Днепру».
После атаки этих пунктов «Урал», «Амур» и «Днепр»
Первая пара вооруженных пароходов, отделившаяся с вечера, быстро набирала обороты на винтах. Громадина «Урал», разогнавшись сразу до семнадцати узлов, уверенно отрывался от «Амура», державшего всего тринадцатиузловой ход. Но гнаться за более резвым товарищем, надсаживая машины, бывшему немецкому графу не было нужды. Его цель находилась намного ближе.
Ночь прошла спокойно. Внимательно слушали эфир, но никаких признаков наличия дозорных линий, вопреки ожиданиям, не обнаружили. Перед рассветом, по мере приближения к острову Садо, радиостанция «Урала» все же начала принимать редкие короткие телеграммы, передаваемые японской телеграфной азбукой. Переговоры явно велись кодовыми фразами, поэтому разобрать их смысл не удалось. Сигналы были довольно слабыми и только от двух аппаратов, так что это никого не встревожило. Решили, что слышат обычные переговоры патрульных судов, которые, как теперь было известно, появлялись у японских берегов во все больших количествах. Командир крейсера распорядился подготовить к работе аэростат, поскольку по прогнозу погода ожидалась хорошая.
На заре догнали двухмачтовую шхуну, шедшую в Майдзуру с грузом риса. Людей быстро сняли, а судно потопили подрывными патронами и двинулись дальше. Спустя час впереди уже показались самые большие возвышенности западной части острова Садо. Ход увеличили до полного, начав подготовку к подъему аэростата. Скоро правее первых вершин обозначились над горизонтом и горы восточной части острова, что были чуть не вдвое ниже. Курс «Урала» упирался прямо в низменную середину Садо, куда с севера глубоко врезался залив Рутси.
К половине девятого уже имели возможность наблюдать за всей береговой чертой северной стороны острова. Позиция «Урала» позволяла гарантированно перехватить любое судно, выходящее из залива, но таковых пока не наблюдалось. Справа по борту под гористым берегом, густо заросшим лесом, с марсов видели паруса около десятка небольших судов. Скорее всего, промысловых. Еще несколько парусников маячили в глубине залива. Никого, способного представлять угрозу, не обнаружили.
Убедившись в этом, ход скинули до семи узлов, начав подъем аэростата. С высоты постепенно открылась не только вся акватория Рутси, но и расположенный через долину с другой стороны острова залив Мано. А много восточнее куталась в туманный саван береговая черта Хонсю, обозначенная несколькими зелеными вершинами, почти сливающимися с горизонтом. Оглядев широко раздвинувшийся горизонт, ничего угрожающего не отметили и из корзины.
До рыбацкого селения Сумиеси, находившегося прямо по курсу, чьи строения уже угадывались в бинокль с марса, оставалось не более десяти миль. А из корзины шара видели даже зеркальную гладь озера Камо за ним. Отмечалась световая сигнализация со склонов гор, но этим все враждебные действия и исчерпывались. На берегу дымили несколько небольших труб, то ли фабрик, то ли каких-то мелких мастерских.
Сначала не было видно никаких признаков базирования паровых судов. Ни угольных складов, ни якорных стоянок. Только когда приблизились на шесть миль, смогли разглядеть два небольших судна без парусного рангоута, но с трубами. Они укрывались под мысом Нотокезаки. Рядом с ними качались на якорях еще шесть довольно крупных шхун, за чьими корпусами и вантами и затерялись стоявшие с погашенными котлами пароходы. Увидеть их удалось только с трехсотметровой высоты.