Не только Холмс. Детектив времен Конан Дойла (Антология викторианской детективной новеллы).
Шрифт:
Отчего лицо это преследовало ее, Лавди и сама не могла понять.
«На нем начертано горестное прошлое и горестное будущее, сливающиеся в одну сплошную безнадежность, — сказала она сама себе. — Это лицо Андромеды! Оно словно бы говорит: „Вот она я — прикованная к скале, беспомощная и утратившая надежду“».
Когда Лавди пробиралась по темным улицам к своей гостинице, часы на церкви пробили полночь. Под железнодорожным мостом, за которым начиналась сельская дорога, мисс Брук уловила вдруг в отдалении эхо чьих-то шагов.
Следующее утро выдалось морозным и ясным. За ранним завтраком около семи утра мисс Брук изучила карту и список окрестных домов, а затем быстрым шагом направилась по проселочной дороге. В Лондоне, без сомнения, улицы в этот час тонули в желтом тумане; здесь же яркое солнце весело проглядывало сквозь голые ветви деревьев и прозрачные живые изгороди, высвечивало тысячи морозных иголок, превращая прозаическую щебенчатую дорогу в подмостки, достойные самой королевы Титании и ее волшебной свиты.
Лавди зашагала прочь от города по дороге, что вилась по холму, уводя к деревушке под названием Нортфилд. Несмотря на ранний час, на проселке мисс Брук была не одна. Упряжка тяжеловозов неторопливо брела по дороге. Какой-то молодой человек проворно катил на велосипеде в горку. Поравнявшись с Лавди, он в упор поглядел на нее, а затем сбавил скорость, спрыгнул с седла и подождал молодую женщину на бровке холма.
— Доброе утро, мисс Брук, — поздоровался он, приподнимая шляпу, когда Лавди поравнялась с ним. — Не уделите ли мне пять минут? Мне надо с вами поговорить.
На вид он походил скорее на выходца из низов, чем на аристократа. Довольно симпатичный парень лет двадцати двух, с открытым румяным лицом, одетый как обычно одеваются велосипедисты. Из-под сдвинутой на затылок кепки выбивались густые русые кудри, и, глядя на него, Лавди невольно подумала: то-то славно смотрелся бы он во главе отряда кавалеристов, отдавая приказ к атаке.
Молодой человек подвел велосипед к краю тропинки.
— Вы находитесь в более выгодном положении, нежели я, — промолвила Лавди, — поскольку я не имею ни малейшего понятия, кто вы такой.
— Да, — согласился он, — вы меня знать никак не можете, хотя я вас знаю. Я родом из северных краев, а месяц назад мне довелось присутствовать на суде над мистером Крейвеном из Тройтс-хилла, меня отправила туда репортером одна из местных газет. Пока вы давали показания, я так хорошо вас запомнил, что узнал бы где угодно, из тысячи других.
— И зовут вас…
— Джордж Уайт, из Гренфелла. Мой отец — совладелец одной из ньюкаслских газет. Я и сам немного балуюсь сочинительством, иногда выступаю как репортер, иногда передовицы кропаю.
Он покосился на боковой карман, откуда выглядывал маленький томик стихов Теннисона.
До
— Вот как!
Между тем Джордж Уайт вернулся к теме, явно поглощавшей все его мысли.
— У меня есть особые причины радоваться, что я встретил вас, мисс Брук, — продолжил он, пристраиваясь в шаг с Лавди. — Я оказался в ужасно затруднительном положении, и, сдается мне, вы — единственная на всем белом свете, кто может мне по-мочь.
— Весьма сомневаюсь, что способна помочь кому-либо выпутаться из затруднительного положения, — промолвила Лавди, — ибо, насколько могу судить по собственному опыту, затруднительное положение столь же неотделимо от жизни человеческой, как кожа от тела.
— Ах, в моем случае это не так! — пылко возразил Уайт. На миг он умолк, а затем, словно во внезапном порыве, разом вывалил на слушательницу все свои печали. Оказывается, в прошлом году он обручился с юной девушкой, до недавнего времени исполнявшей обязанности гувернантки в большом доме в предместьях Редхилла.
— Не соблаговолите ли уточнить в каком именно? — прервала его Лавди.
— Разумеется. В Вуттон-холле, вот где, а возлюбленную мою зовут Энни Ли. И пусть кто угодно узнает об этом, мне все равно! — крикнул он, запрокинув голову назад, словно рад был объявить сию весть всему миру. — Матушка Энни, — продолжал он, — скончалась, когда та была еще совсем крошкой, и мы оба считали, что и отец ее тоже много лет как умер, и вдруг внезапно, недели две тому назад, ей стало известно, что он не погиб, а отбывал срок в Портленде за какое-то давнее преступление.
— А вы не знаете, откуда ей стало это известно?
— Понятия не имею. Знаю только, что я внезапно получил от нее письмо, в котором она уведомляла меня об этом и отменяла нашу помолвку. Я разорвал письмо в клочья и написал в ответ, что не позволю чему бы то ни было встать между нами и женюсь на ней хоть завтра, если она согласна выйти за меня. Но Энни не ответила, а вместо того я получил несколько строк от миссис Коупленд, владелицы Вуттон-холла, где говорилось, что Энни уволилась и вступила в какую-то религиозную общину и что она, миссис Коупленд, обещала Энни никому не открывать ни названия, ни местонахождения этой общины.
— И вы полагаете, я способна сделать то, чего поклялась не делать миссис Коупленд?
— Именно, мисс Брук! — с энтузиазмом вскричал молодой человек. — Вы же просто чудеса творите — это всем известно. Такое впечатление, будто когда надо что-то выяснить, вам стоит только появиться на сцене, оглядеться по сторонам — и в момент все становится ясным как божий день.
— Увы, я никак не могу притязать на такие чудотворные способности. Впрочем, в вашем случае никаких особых талантов не требуется. Сдается мне, я уже вышла на след мисс Энни Ли.