(не) только твоя
Шрифт:
Я споймала на себе внимательный взгляд Арского. Посмотрела на него в ответ. Едва подавила в себе желание ехидно фыркнуть и сказать, что он идиот, если ждет ответа затаив дыхание.
– Любила, - опустила взгляд на Алину и с любовью улыбнулась дочери.
– Появилась же у нас ты. Дитя нашей любви.
– Ты же всегда говорила, что готовишь мне котлетки потому что любишь меня. А папе не готовила, - продолжает свою мысль Алина, и я улыбаюсь чуть шире, слыша, как она меня цитирует. Милый возраст. Как губка, впитывает все, что слышит.
– Папе я показывала свою любовь
Я стреляю в него раздраженным взглядом. Ну извращенец же! О чем подумал на поверхности.
Алина смотрит на отца встревоженно, а я едва подавляю в себе желание стукнуть его чем-нибудь тяжелым.
Прокашлявшись, он посмотрел на дочь и сказал:
– Не в то горлышко пошло. Мама и правда не готовила мне котлетки. Но она всегда гладила мне волосы перед сном.
Я замерла, ощущая, как по пальцам пошел ток. Вспомнила, как приятно было запускать пальцы в его вьющиеся каштановые волосы, пропускать шелковистые пряди сквозь пальцы. Расслаблять эту горячую голову. Я словно издалека услышала, как Алина радостно воскликнула, что и ее волосики я люблю перебирать перед сном.
Мы со Львом встретились взглядом на долю секунды. Кто-то из нас однозначно извращенец. Но, кажется, им вполне могу быть я сама.
После ужина Алина уволокла отца назад на ковер, где их ждали игрушки. Я вымыла посуду, убрала на кухне и вернулась к ним. Присела в стороне, стараясь не вмешиваться и ссылаясь на занятость, и смотрела предложения по съемному жилью, сравнить варианты. Этот номер мне всем нравится, особенно учитывая, что здесь есть небольшая кухня, но мы сняли его временно, пока не приедет наша мебель. Квартиру я уже выбрала, рядом с садиком, в который перевела Алю, и скоро нам предстоит туда въехать.
Лев попросил уложить Алину спать, и я дала добро, погрузившись в просмотр жилья. Аля заставила его читать ей сказки целый час. Я ей столько не позволяю. Но вмешиваться не стала. Он имеет право набивать свои шишки.
Когда он наконец вышел из спальни и сказал, что Алина уснула, я ляпнула то, что давно крутилось у меня в голове:
– Жена не будет против?
Он поднял на меня недоуменный взгляд.
– Того, что ты задерживаешься допоздна неизвестно где?
Лев опустил быстрый взгляд на свое кольцо, словно впервые его увидел. Сверлил его взглядом с долю секунды, потом как-то непонятно, криво улыбнулся.
– Нет, все в порядке.
– Гм.
Больше я спрашивать не стала. Ему виднее. Возможно, его жена понимающая женщина и доверяет ему. А вот я явно больная женщина. Потому что от этой мысли мне стало горько во рту. Его обвиняю во всем подряд, а сама чем лучше? Я радоваться за него должна, а не испытывать непонятные эмоции.
Дура я. Нужно включать голову, и держать ее включенной. А то увидела его, в своей гостиной, сидящим на полу с нашей дочерью и играющего во все ее игрушки, и сразу мысленно замуж за него вышла и оставила его в нашей жизни навсегда.
– Я хочу попросить тебя взять Алину к себе. Завтра. Я обещал, что покажу ей свой дом.
Я сверлю его долгим взглядом. Прочищаю
– Мой вопрос тот же. Не будет ли против твоя жена?
– Ее не будет, - отрезает он.
– Охранник, моя помощница, возможно клининг, но это не точно. Больше там никого не будет.
Я внезапно понимаю, что беспокоюсь совершенно не о тех вещах. Жена женой, но главный человек, которого там не должно быть - его отец.
– А твой отец?
Его мой вопрос удивляет.
– Я не живу с отцом. И он не в городе, он за границей.
Я выдыхаю про себя. Вот это приятно слышать. Теперь в этом городе мне будет дышаться легче.
– Так что насчет завтра? Вы приедете ко мне?
– Мы?
– настал мой черед удивляться.
Я то ему там зачем? В его доме, в котором он живет с женой?
– Алине будет спокойнее на новом месте, если мама будет рядом.
– Мне приятно слышать, что тебя беспокоит ее комфорт.
Он присаживается на диван напротив моего кресла, как-то устало трет переносицу, поднимает взгляд на меня и жмет плечами.
– Я даже подумать не мог, что ты отпустила бы ее ко мне одну.
Я некоторое время сверлю его взглядом, недолго. Потому что я не уверена, что стоит говорить, что хочу сказать. Хотя он это, безусловно, заслужил.
– Я бы отпустила.
– Спасибо, - кивает.
– И тем не менее, я настаиваю. Ты должна видеть, что мой дом безопасен для ребенка.
Я вновь абсолютно искренне удивляюсь тому, насколько его это заботит и почему он так печется о моем комфорте, как матери, когда...
Мысли внезапно замолкают. В голове словно ядерный взрыв.
– У тебя есть еще дети?
– задаю вопрос прежде, чем мозг смог нормально эту мысль обработать.
Он сверлит меня непонятным взглядом и тянет время, прежде, чем ответить. А у меня, кажется, сейчас тахикардия начнется. Я мысленно себя уже даже не пинаю, кувалдой бью, но сердцу плевать. Как танцевало чечетку в груди, так и продолжает.
– Алина мой единственный ребенок, - отвечает, потянув время.
– У моего водителя, Егора, был запутанный роман с женщиной с двумя детьми. Поэтому у меня есть определенный багаж знаний о том, как может переживать мать, оставляя детей в непонятных ей условиях. Впрочем, - он вдруг широко и самодовольно усмехнулся, - нянькой я был славной. Когда они с Егором приехали со свидания, ее пацаны спали как ангелочки, а она даже не знала, что скоро их станет трое.
Его рассказ помимо воли вызвал у меня улыбку. Я попыталась представить себе все это, но воображение подвело меня. Не могу представить его с двумя мальчуганами.
– Водителю повезло с боссом. Чаще бывает наоборот, водители няньчат детей боссов.
– Ну вот, теперь ему предстоит вернуть должок, - весело усмехается Арский.
– Уверен, Алина поставит на уши всю мою фирму, не только водителя.
Я усмехнулась. Но усмешка быстро сошла с губ, стоило мне вновь скользнуть взглядом на его кольцо. И я попыталась представить себе, какое это будет давление на Алину, когда папа притащит на работу дочь от левой женщины, при том, что у него есть жена.