Не тот муж
Шрифт:
Я откинулась на спинку сидения и перевела дух. Но тяжесть в груди никуда не пропала.
– Ты и этого не знаешь, девочка моя.
Настал мой черед качать головой, молчать и отекать, как выразилась бы Вика или Катька.
– Он вспомнил меня и понял все. Я не преувеличиваю. Звонок адвоката подтвердил мои опасения.
– Кто такой этот Сергей Юрьевич? Откуда у него столько власти? Неужели нет того, кто может повлиять на него?
– Он генеральный прокурор – выдохнула Аделаида Георгиевна тихо, но было больше похоже на то, что ахнула – и ему подвластно всё.
Словно
– Но мы поборемся, Ида! Поборемся! Не будь я Спасской. Не стоит так скоро списывать меня со счетов.
Глава 9
– Приехали, – пробасил немногословный помощник Дима. – Аделаида Георгиевна, я помогу вам выйти?
Глядя на этого Диму, мне показалось, что все помощники были сделаны из одного теста. Они были крупными, с какими-то дефектами на лице и жутко не общительными при этом. У Димы не было шрама, но у него не работали мимические мышцы – его лицо не выражало ровным счетом ничего.
– Не надо, Дима, я сама, – выдохнула женщина, но свесив ножку за пределы автомобиля. – Просто я утомилась сегодня, столько всего навалилось и эта новость…
С того момента, как были произнесены слова об этом Сергее Юрьевиче, Аделаида Георгиевна больше не произнесла ни слова.
– Я ответила на часть твоих вопросов, Артемила? – спросила она, оглянувшись напоследок. – Дай мне отдохнуть, милая.
Дима помог бабушке выбраться, а меня оставил одну в стремительно холодеющий иномарке. Машина была другой, но цвет ее салона тоже оказался шоколадным, напомнив мне об утреннем знакомце, отозвавшись в душе теплым воспоминанием. Это был не он! Не на него напал папа. Но легче почему не стало.
– Не надо было идти туда, – прошептала я себе под нос. – Тогда бы ничего не случилось.
Несколько минут я сидела в авто и вспоминала события этого дня. Руки то сжимались в кулаки, то ослабевали. Я думала о своих слабостях и обидах. Надо было не поддаваться желанию увидеть Костю после случившегося на пустыре. Но поступок Лизки взял и поставил точку в моем решении.
– Артемида?
Я вздрогнула от молодого и неожиданно звонкого женского голоса. Голос Аделаиды был тих и ослабевал с каждой новой минутой, превращаясь в невнятное старушечье бормотание. Так что надо понимать почему я испугалась появлению молодой женщины, которая живо взобралась в салон автомобиля.
– Оставил тебя и ничего не сказал? – спросила она, усевшись на место Аделаиды и захлопнула дверь, закутавшись в шаль и поежившись при этом.
– Вы моя бабушка? – спросила я, одномоментно придя к выводу, что это семейство изредка, но все-таки отхлебывает от фляжки с эликсиром вечной молодости.
Незнакомка нахмурилась, но тут же опомнилась и даже потерла место на переносице.
– Так плохо выгляжу? – спросила она озабоченно. – Это я не отошла от перелета.
Она выглядела молодо и свежо. Бежевый костюм из брюк, свитера и проглядывающей из-под него рубашки усиливал это впечатление.
– Холодно тут, – сказала блондинка со стянутыми в пучок светлыми волосами. – Ты не замерзла?
Она
– Нет. Так кто вы?
– Я выходит, что твоя тетка. Я жена брата твоей мамы. Меня зовут Марина, кстати. А ты Артемида?
Я кивнула на повторившийся вопрос.
– Я пришла за тобой. Так и поняла, что Дима оставил тебя в машине. Давай я провожу тебя в дом?
Я вздохнула и кивнула еще раз. Выбирать провожатых я не могла и не хотела. Да и не имела я против Марины ничего. Но вдруг стало так тоскливо, что захотелось домой, на старенькую кухню с перекрашенными шкафчиками, и чтобы папа сидел напротив, ел и хвалил мою стряпню. Чтобы все было привычно, понятно и спокойно, а не так.
– Дима очень привязан к Аделаиде. Она помогла ему когда-то. Вытащила из тюрьмы… Как вытащила?
Марина вдруг задумалась и даже свела брови на переносице, словно это на самом деле имела большое значение.
– Не дала американцам арестовать его, – наконец определилась она и добавила шепотом. – Он остался и теперь ходит за ней хвостом.
Я шла за женщиной, разглядывая большой и ярко освещенный дом. Но буквально на глазах окна в нем гасли, уступая освещение уличным фонарям.
– Не обращай внимания на окна, – продолжала болтать моя тетка, видимо заметив мой взгляд. – Аделаида Георгиевна не любит, когда ночью светло, как днем.
Я поднялась по ступенькам и прошла в дом следом за Мариной, буквально тут же почувствовав себя чужой.
– Она заснуть не может.
Обстановка и запахи широкой прихожей сделали меня не маленькой, а как будто бы замарашкой-Золушкой в залах дворца. Или тем самым щенком-найденышем, о котором размышляла, попав в клинику доктора Павлова.
– А я не уверена, что усну. Только не после джетлага. Она позвонила Андрею. А он попросил приехать меня. У него служба и он не может сорваться вот так просто. Хорошо, что для нас всегда держат места на рейсах, иначе тебе сидеть в машине пока…
Марина вдруг осеклась и остановилась, посмотрев на меня. Она медлила минуту, прежде чем ее плечи расслабились.
– Ты извини меня за то, что я так много болтаю.
Я дернула плечом. Мне не хотелось ничего кроме одного – вернуться на день назад и изменить всё. Жаль только, что это было участью героинь фэнтезийных романов.
– Я просто совсем не умею вести себя с детьми. У нас с Андрюшей нет детей, а я…
– Мне семнадцать, – перебила я, ощущая, что меня сваливается нечто вроде отупения. – Я не ребенок и даже не подросток.
Я не храбрилась и не вредничала. Просто до меня вдруг дошло, что так оно и есть. Еще год и мне будет восемнадцать. Я получу паспорт. Но только это будет книжка с гербами и фотографией, а по факту не изменится ничего. Ну смогу я голосовать и что? Я скорее всего и не пойду делать это, потому что по словам папы с нами или без нас все уже решено. Тогда почему бы не обозначить эту грань уже сейчас?
– Просто ты выглядишь такой испуганной – сказала женщина, заправив прядь за ухо. – Ты не беспокойся о вещах – с ними ничего не случится, и Дима принесет их позже.