Не трогай спящих
Шрифт:
– Теперь я снова готова вернуться к тренировкам - чтобы пробежать следующую олимпийскую милю.
– Ты достаточно тренирована, чтобы принять участие в беге с препятствиями.
Она быстро все приготовила, разложила еду на оловянные тарелки из походного набора и, когда он вернулся в дом, проведя короткую разведку снаружи, показала бутылку виски.
– Посмотри, что я нашла! Ты выпьешь, или будешь ждать, когда я сделаю коктейль?
Ели они так, словно неделю голодали. Тиара беззаботно болтала, стараясь побороть неловкость. Она начала расспрашивать про его жизнь и Худ кое-что рассказал. Но когда он захотел узнать о Загоре и всей загадочной деятельности в Куан-т'энг, а заодно о приезжавших туда женщинах, Тиара возразила:
– Милый, может вернемся к этому позднее? Я чувствую, что они где-то близко. Они обладают какой-то гнетущей властью над тобой. Если мы сейчас начнем говорить о них, они непременно нас найдут, я твердо знаю. А мне хотелось бы избавиться от них навсегда. Ты меня понимаешь, да?
Он немного поколебался, потом наполнил два бокала и она выпила свой залпом.
– Тебе холодно?
– Он вспомнил, что на ней нет ничего, кроме легкого платья, и поднялся поискать чего-нибудь в сваленном в комнате барахле. Чертова лампа!
– Свет совсем ослаб, и когда он попытался вывернуть фитиль, это ничего не дало.
– Кончился керосин. Пожалуй, лучше нам устраиваться.
Худ нашел два спальных мешка и расстелил их на полу.
– А как насчет двуспальных мешков, дорогой?
– рассмеялась она.
– Пожалуй, в этих будет лучше.
– Ты же не станешь утверждать, что никогда не занимался любовью при исполнении служебных обязанностей. Я это уже проверяла.
– Все было сделано с определенной целью.
– Уж не хочешь ли ты сказать, что занимался со мной любовью как с заурядной проституткой?
– Нет. Но нам может понадобиться спешно уходить.
– Дорогой мой, ты же знаешь как это бывает, - легко войти и ещё легче выйти.
– Снова раздался смех.
– Пошли спать, - буркнул Худ.
– Знаешь, спальные мешки - мое любимое место, особенно после того, как я прочитала "По ком звонит колокол". Почему бы ему не позвонить для меня?
Он рассмеялся.
– У тебя просто дар уговаривать, дорогая. Она сбросила туфли и сняла платье через голову.
С первого взгляда Худ задрожал от возбуждения. Ей ничего не нужно было делать - длинные ноги, гладкие твердые бедра и крутые шары грудей говорили сами за себя. Она была из тех счастливиц, которые выглядят весьма изящно, когда они одеты, а когда раздеваются, становятся ещё лучше. У большинства изящных женщин мальчишеские бедра, и раздеваясь, они теряют половину своей прелести. У Тиары же были и изящество, и формы.
Худ нежно целовал её, она крепко прижалась к нему животом.
– Чарльз... милый... Я хочу сейчас же.
– Зато, дорогая, я сейчас не хочу.
– Милый, я так давно не трахалась... Ну что мне с тобой делать?
Тиара часто задышала.
– Что ты делаешь?
– Проверяю, что мне досталось.
– Пошли спать, - буркнул Худ.
– Я должна закончить инвентаризацию.
– Это подождет.
– Он решительно отстранил её и смотрел, как она неохотно забирается в спальный мешок. Лампа почти погасла. Худ разделся, положил пистолет рядом и залез в свой спальный мешок.
Он закурил последнюю сигарету, она придвинулась к нему поближе.
– Знаешь, милый, похоже, ты нашел очень старый спальный мешок, - она тихонько рассмеялась.
– Помолчи.
– Никто не может оставаться островом, по крайней мере, не должен.
– Давай спать.
– Той девушке из романа Хемингуэя повезло, по крайней мере её изнасиловали.
Ответа не последовало.
– Ты целый день мне говорил: "Давай, давай." Теперь ты наконец у цели. Чарльз... дорогой... В конце концов девушка тоже имеет права...
– Она по-кошачьи замурлыкала, что немедленно вызвало нестерпимое воспоминание о ночи, проведенной у Гастона, и напомнило о её особом очаровании. Вынести такое было просто невозможно. Худ потушил сигарету и перебрался к ней.
Лампа погасла. Ее теплое тело прижалось к нему.
– Любовь в темноте - это великолепно! Ты не чувствуешь, как в тебе просыпается тигр?
– рассмеялась она.
– Дорогой, не забудь про пистолет. Кажется, это называется русской рулеткой - и так возбуждает!
Сквозь ставни пробивался рассвет. Худ пошевелился. Молочно-белая спина прижималась к нему, но Тиара уже проснулась. Проснулась минут десять назад - и молча приглашала его, осторожно, но требовательно. Его рука скользнула по соблазнительным плавным изгибам. Она была великолепна. Нет, черт возьми! Пора отсюда убираться.
Она поймала его руку, прижала к своему телу и задрожала.
– Милый... неужели ты меня не трахнешь?
Худ поспешно расстегнул молнию на спальном мешке. Тиара протестующе завизжала, но он вытащил её и поставил на ноги, тогда она опять обвила его руками.
– Чарльз, я просто вся горю, так хочу тебя! Еще разочек... и также божественно...
Он поцеловал её.
– Дорогая, это подождет.
Они оделись. Она принялась шарить по дому в поисках кофе, но все равно воды больше не было, к тому же Худ все сильнее нервничал и хотел поскорее оттуда убраться.
– Нужно попытаться пройти вдоль долины, - сказал он.
– Миновать Беллуно и подняться до Пиав фор Фельтр или даже до Примилано, если сможем. Тогда, держась южнее гор, мы сможем добраться до Виценцы или Падуи. Вот только бы поймать машину...
Оставив девушку в доме, Худ вышел на разведку. Утро встретило его свежестью и легким туманом. На окрестных склонах никого не было видно. Они закрепили клинышком дверь, чтобы та не открывалась, и двинулись по тропе между размеченными скалами. Тропинка привела к развилке, где один маршрут, явно рассчитанный на скалолазов, уходил вверх, другой начал спускаться вниз.
На склоне потянулся луг, идти было легко, и примерно через полчаса они добрались до шоссе. На нем осталось множество грязных следов от колес, время от времени на обочине попадались глубокие выбоины, залитые водой; все говорило за то, что здесь интенсивно движутся тяжелые грузовики. С одной стороны дорога обрывалась в головокружительную пропасть, с другой вздымался крутой скалистый откос.
Худ испытывал неприятное ощущение тревоги: ему хотелось поскорее выбраться отсюда. Он предпочел бы найти другой маршрут. Здесь было совершенно негде укрыться, некуда отступить. Впереди дорога сворачивала и исчезала из виду. Тиара принялась напевать неприличный вариант песенки "Мисс Отис сожалеет".