Не трожь Техас!
Шрифт:
Глава 31
Никки совсем забыла, каково это – сидеть за столом напротив парня, не сводящего с тебя глаз. Чувствовать себя неловко оттого, что кавалер смотрит так, будто ему больше хочется раздеть тебя, чем наслаждаться блюдом.
Перед ужином Никки попросила Далласа заехать к ней на квартиру, чтобы она могла переодеться. У Никки было лишь одно черное вечернее платье, подходящее к случаю, но оно очень ей шло. И прекрасно на ней сидело. Даллас тоже заметил. Он беспрестанно ласкал ее взглядом. Несмотря на противоречивые чувства относительно
Но, когда ужин закончился, и Никки вышла на танцпол в объятья Далласа, она поняла насколько важно, что завтра она уйдет. Она не влюбилась в Далласа О’Коннора, она втрескалась в него по уши. Но сегодня собиралась притвориться, будто их отношения не заканчиваются. Завтра она подберет осколки и постарается собрать себя воедино.
Тони услышал, как открылась дверь ванной. Он затаил дыхание и молился, чтобы ему не послышалось. Немного погодя со скрипом отворилась дверь в душевую, рассчитанную на двоих.
– Потереть тебе спинку? – робко спросила Ли Энн.
Он повернулся и увидел ее обнаженную и такую красивую, что было больно смотреть. Теплый пар окутывал их, и струи воды били Тони в поясницу. Его сердце грохотало, когда он протянул руку и привлек Ли Энн к себе. Напряженные соски коснулись его груди. Он убрал заколку, и каштановые волосы рассыпались на плечи.
– Господи, как же я по тебе скучал, – хрипло признался Тони.
– Я тоже, – сказала Ли Энн.
Наклонившись, он коснулся губами ее рта. Почувствовал вкус вина, которое она пила. Ощутил сладость печенья с предсказанием, которое она ела. Он пробовал Ли Энн, и ничто в его жизни не могло сравниться с ее вкусом. Тони не был уверен, как долго они целовались – минуту, может, пять. Все равно этого мало.
Жена погладила его по груди и коснулась шрама на плече. Тони взял ее за руку и поцеловал ладонь. Коснулся тяжелых, налившихся грудей, и ему захотелось взять их в рот. Затем он понял, по чему скучал больше всего. Он встал на колени и поцеловал ее сладкий бугорок.
Тони услышал, как она застонала. Ли Энн никогда не стеснялась выражать перед ним свои ощущения, и ей нравилось, когда муж ласкал ее языком. Он опустил палец в щелочку, и почувствовал желание любимой, а потом коснулся ее ртом.
Он едва начал, как она вскрикнула и рухнула на кафельную стену. Прежде чем Тони успел сообразить, Ли Энн сползла на пол. Ему удалось подхватить ее, и они оба оказались на полу душевой.
– Ты в порядке? – спросил он, посмеиваясь.
– Да, – тяжело дыша и улыбаясь, ответила жена. – Похоже, ты меня уложил.
Она обняла его, неторопливо поглаживая рукой, и наклонилась вперед. Как только голова жены оказалась над его пахом, Тони ее остановил. – Нет, в первый раз я хочу быть в тебе.
– Хорошо, – ответила Ли Энн. – А как насчет этого? – Она наклонилась и лизнула головку пениса.
Тони поймал жену за голову и отодвинул.
– Еще раз сделаешь так, и, клянусь, я кончу.
– Бедненький, – поддразнила она и провела по головке пальцем, затем засунула палец в рот и медленно вытащила.
– Хочешь, чтобы я прямо сейчас взорвался, да? – Тони поднялся и выключил воду. Поставил на ноги Ли Энн и потащил ее в спальню. И в первый раз почти за девять месяцев он занялся любовью с женой.
Медленной сладостной любовью, сказавшей Ли Энн, как сильно он по ней соскучился. Как сильно ее любит. Как счастлив вернуться в ее жизнь. И самое главное – он никогда больше ее не покинет.
Далласу не терпелось избавить Никки от этого маленького черного платья. Весь вечер ему не давал покоя вопрос, какого цвета ее нижнее белье. Он полагал, черное. Женщины любят подбирать вещи в тон. Но Никки клялась, что сегодня решилась на смелый выбор. Быть может, она надела красное? Красный – это смело.
О господи, как же ему хотелось увидеть ее нижнее белье, снять его и оказаться у нее внутри. Он – твердый. Она – влажная. Ему хотелось заставить ее выкрикивать его имя снова и снова. Хотелось, чтобы Никки пообещала не уходить завтра. На секунду Даллас задумался, не попросить ли ее переехать к нему, но это показалось неправильным. Одна мысль об этом вызвала у него эмоциональную перегрузку.
Он прекратил размышлять на эту тему и постарался думать о том, что происходит здесь и сейчас.
Когда они вошли в его квартиру, Никки слишком долго здоровалась с Бадом.
– Эй, это мое время, – пожаловался Даллас.
Хихикая, она выпрямилась и прошла по коридору.
– Я на секундочку.
Стоило Никки остановиться у двери ванной, Даллас прижал ее к своему напряженному члену, давая понять, как сильно ее хочет.
– Пошустрее.
В спальне Даллас обнаружил оставшиеся розовые лепестки, которые не использовал прошлой ночью. Он их понюхал и, убедившись в свежести, рассыпал на кровати. Притушив светильники и оставив столько света, чтобы можно было наслаждаться видом, Даллас разделся, забрался в постель и принялся ждать. Его член гордо смотрел в потолок. Черт, даже сам О’Коннор был вынужден признать, что тот выглядит впечатляющим. Ему послышался звук открываемой двери, но он не увидел в коридоре свет, который должен был пролиться из ванной.
Раздались шаги. Даллас еще сильнее возбудился при мысли, что сейчас увидит ее, и принялся гадать: сняла ли она нижнее белье. Или оставила ему эту приятную процедуру? Приветствовались оба варианта.
Никки возникла на пороге в чем-то длинном.
– Что это на тебе? – Он оперся на локоть и понадеялся, что произвел на нее впечатление своими… выдающимися данными.
Она вошла в спальню.
– Не много.
Голос.
– Дерьмо! – Даллас спрыгнул с кровати и схватился за переключатель. Как раз перед тем, как он им щелкнул, коридор озарил свет из ванной. Оба света залили комнату. Взгляд Далласа метнулся к проему, в котором стояла восхитительно нагая Никки. Затем ошарашено посмотрел на Сьюзан – тоже обнаженную с валявшимся у ног пальто.