Не трожь Техас!
Шрифт:
– Ты первая начала. – Рот растянулся в сексуальной усмешке, голубые глаза лукаво поблескивали.
– Тогда я и закончу. – Никки строго зыркнула на развеселившегося собеседника.
– Зануда, – поддразнил он.
Никки могла думать только о том, чтобы снова его поцеловать. Она отвела взгляд и напомнила себе, как опасно даже просто находиться с ним рядом. Все-таки следовало позвонить Нане.
Они объехали дом сзади. Дверь в квартиру Никки все еще висела нараспашку.
Смотреть на устроенный беспорядок было ничуть не легче,
Он поднял глаза, блуждая взглядом по ее телу.
– Что? – спросила Никки.
– Ничего, – ответил Даллас. – Хорошо выглядишь. Розовый тебе идет.
Она заметила у него на коленях альбом с фотографиями.
– Надеюсь, ты не против? – О’Коннор приподнял альбом.
– Нет. – Она не возражала, но совершенно не понимала, зачем ему вздумалось листать старые семейные фотографии.
Даллас опустил взгляд.
– Ты была симпатичным ребенком, – он пролистал альбом почти до конца, – и красивой невестой.
Никки взглянула на снимок размером двадцать на двадцать пять, на котором она бросала букет; рядом стояла Нана. Никки выбросила все совместные снимки с Джеком, но эту фотокарточку оставила. Свадьба стала одним из самых счастливых дней в ее жизни. Даже если сказка закончилась разбитым сердцем и разводом, Никки не хотела ничего забывать. Сколько по-настоящему счастливых дней выпадает в жизни?
Тем не менее, она все еще не отошла от смерти Джека и не хотела сейчас пускаться в воспоминания.
– Нам пора.
– Еще кое-что. – Даллас поднялся, и, стоя так близко к нему, Никки отметила: какой он высокий, и какой маленькой она ощущала себя рядом с ним.
Детектив посмотрел на письменный стол.
– У тебя остались какие-нибудь документы о продаже компьютера?
– Ты мне не веришь? – В груди больно кольнуло. Верит он или не верит, не должно было ее волновать, но по какой-то сумасшедшей причине волновало.
– Верю. – В голосе Далласа звенела искренность, и, заглянув ему в глаза, Никки увидела такой же искренний взгляд.
Он положил альбом на кофейный столик.
– Я бы не стал представлять твои интересы, если бы не верил. Но, как бывший полицейский, я знаю, что моему брату понадобятся доказательства. Он просто помешан на доказательствах.
– Твой брат мне не нравится. – И вместо того, чтобы пялиться на Далласа и пытаться понять, почему его мнение так важно для нее, Никки принялась рыться в боковом кармашке сумочки. Она отыскала желтый клочок бумаги из ломбарда.
– Он не такой уж плохой, Никки.
– Мой опыт общения с ним говорит об обратном. – Она протянула ему квитанцию.
– Иногда работа делает его мудаком.
– Ты тоже вел себя как мудак из-за работы?
– Наверное, – признался он.
– Но ты уволился, и таким образом стал куда меньшим мудаком.
Даллас пристально посмотрел на Никки, будто хотел сказать что-то еще, но тут зазвонил ее мобильник. Переживая, что могут звонить с новостями об Эллен, она схватила телефон. Узел в груди ослаб – на экране высвечивалось имя Наны.
Заверив бабушку, что с ней все в порядке, и намекнув, что может понадобиться ее машина, Никки отправилась с Далласом в галерею. Оказавшись там, Никки остановилась у закрытой стеклянной двери. Она посмотрела поверх запрещающего знака, и у нее перехватило дыхание. Никки готовилась увидеть кровь, но не в таком количестве. Она всхлипнула.
Стоявший позади Даллас немного приблизился, словно предлагая поддержку. Проблемы с доверием начинаются, когда застаешь свое «крепкое плечо», которому безусловно веришь, на диване со своей сотрудницей. Или когда обнаруживаешь, что ты не настоящая дочь и тебя больше не любят.
– С тобой все нормально? – спросил Даллас.
Никки попыталась сделать глубокий вдох, но получила лишь глоточек воздуха.
– Ты слишком часто этим интересуешься. – Ее руки тряслись так сильно, что она не могла вставить ключ в замок.
– Потому что ты плохо выглядишь… очень, – пошутил Даллас.
– Да ты чемпион по комплиментам! – парировала Никки, хватаясь за юмористическую нотку как за соломинку.
– Не так давно в квартире я тебя нахваливал. – Он встал поближе и присмотрелся к ней. Веселые искорки в глазах погасли, будто Даллас насквозь разглядел ее тщетную попытку отшутиться. Нахмурившись, О’Коннор забрал из дрожащих пальцев Никки ключи.
Она решила, что он собирается открыть дверь, но Даллас провел пальцем по ее подбородку. Ласковое прикосновение напомнило Никки, как приятно было ощущать руки Далласа на других частях своего тела.
– Нет никакой необходимости прямо сейчас туда заходить, – сказал он. – Пообедаем за мой счет. Позже вернемся сюда. После того, как проведаешь Эллен, ты легче воспримешь то, что ждет тебя за порогом.
«Вряд ли», – подумала Никки. Она давно усвоила, что откладывание какой-либо задачи во времени ее не облегчало. Расправив плечи, она забрала у Далласа ключи и открыла дверь. Войдя внутрь, Никки услышала, как детектив пробормотал что-то насчет ее твердолобости, но решила не обращать внимания.
Она не твердолобая. Просто… осторожно-независимая. Жизнь так научила.
Глубоко вздохнув, Никки поймала себя за разглядывание одной из своих картин, на которой была изображена маленькая девочка на качелях из покрышки и стоявший позади нее отец. Никки хотела уйти с головой в картину и не смотреть на…
«Прекрати откладывать неизбежное». Рано или поздно придется с ним столкнуться. «Я справлюсь», – сказала себе Никки и перевела взгляд обратно на пол.
«Ошибаешься».