(не) твой муж
Шрифт:
– Настя, время. Нам пора!
– предупреждающе повысил голос Виктор и перевел взгляд на Ингеборгу.
– Мы придем завтра.
Уходить не хотелось так, что пережимало горло. Но он был прав. Время.
– Я подготовлю все, - проговорила Настя.
– И завтра принесу вам на подпись.
После этого они вышли.
Уже в санпропускнике Виктор сказал:
– Вот на этом я собираюсь посадить его. Но прежде пусть возьмет деньги.
Настя кивнула. У нее на этот счет были свои мысли.
***
Снаружи их ждал Демидов.
Стоял спиной. Непоколебимый, мощный, даже величественный. Услышав шаги, повернулся. Первый взгляд, острый словно игла, а потом он неспешно подошел и, не обращая внимания на Виктора, склонился к ней:
– Поговорили с клиенткой, Анастасия Марковна?
Ей хотелось плюнуть ему в лицо. Однако Настя просто кивнула:
– Да, поговорила.
– Надеюсь, вы довольны?
Снова взгляд, пронизывающий и острый как бритва. Нет, никаких эмоций не будет.
– Не вполне, - спокойно ответила Настя.
– Хотелось бы плотнее поработать, но у меня было недостаточно времени.
И даже изобразила ему офисную улыбку. А мужчина медленно, дробно рассмеялся и переместился ближе.
– Ну что ж, времени я вам могу предоставить сколько угодно, достаточно только захотеть.
– Если ты не забыл, нам надо выйти, - едко проговорил Виктор.
Демидов поменялся в лице, с него как будто стекло все подобие дружелюбия, остался только колючий холод. Он развернулся и направился к выходу:
– Прошу следовать за мной.
Этот звук шагов по плиткам пола, эхо, отражающееся от белых стен, белесый свет... Сбежать отсюда побыстрее было неудержимым желанием, но Настя подавила страх, поравнялась с ним и пошла рядом.
– Я хотела спросить, - проговорила она негромко.
– Почему моя клиентка содержится в таких условиях?
– Каких?
– Демидов повернул к ней голову.
– Без солнца. Разве нельзя было поместить ее в палату, имеющую естественное освещение?
Демидов только хмыкнул и продолжил идти вперед.
– Возможно, это было ее пожелание?
У нее не было слов, она просто уставилась на мужчину, а тот проговорил, глядя ей в глаза:
– Это делается для ее же безопасности.
«Я вам не верю!» - хотелось сказать, однако в какой-то момент мелькнуло сомнение. Дочка Степанова не выглядела буйной, чтобы предположить, что она может навредить себе или окружающим. Но Ингеборга казалась чем-то сильно напуганной.
Могло ей угрожать что-то извне? Об этом надо было подумать.
А он уцепился за это ее сомнение, победная улыбка стала расползаться по губам. Нет, черта с два.
– Это новые сведения, - проговорила Настя.
– Я бы хотела с этим разобраться.
– Браво!
– Демидов оскалился ухмылкой.
– Вы всегда так рьяно защищаете интересы клиента?
– Это моя работа, - ответила она.
Некоторое время они двигались в молчании и уже миновали подземные уровни и вышли в холл. И тут Демидов как бы невзначай произнес:
– Вы ведь были любовницей Степанова. Он даже собирался на вас жениться, помнится...
– Что?
– Настя чуть не сбилась с шага.
– Думаю, у вас должен быть личный мотив.
– Интересно, какой?
– насмешливо фыркнул Виктор, обходя его справа.
Все это время он шел сзади молча, а сейчас, когда они подходили к выходу, выдвинулся вперед.
За дверями этой адской клиники виден был освещенный солнцем двор. Еще несколько шагов - и они выбрались. Можно было промолчать, но Демидов здорово взбесил Настю.
Уже на крыльце она обернулась.
– Константин Аркадьевич, я бы хотела встретиться с лечащим врачом моей клиентки. Прошу подготовить всю документацию на завтра. Мне нужно приобщить это к делу и закрыть все правовые вопросы.
Повернулась и, не дожидаясь ответа, стала спускаться по ступеням.
Когда она прошла уже почти до середины двора, мужчина проговорил:
– Хорошо. Но сегодня вечером вы со мной поужинаете.
Как наждаком по нервам!
И все же она обернулась и спокойно проговорила:
– Непременно.
глава 16
Виктор все слышал. Конечно, слышал, он же был рядом.
До машины они дошли молча, их никто не задерживал, очевидно, подействовало предупреждение, что в случае чего там будет спецназ и разнесет все к чертовой матери. Настю увез Виктор, а Демидов остался в клинике. Смотрел, как они садились в машину, как отъезжали. Уже когда они миновали ворота, резко развернулся и ушел внутрь.
Двойственное чувство.
Насте было тревожно за девушку. Тот самый случай, когда понимаешь, что ничего не можешь сделать. Пока не можешь.
Всю дорогу Виктор молчал, взглянул на нее всего раз. И тут же отвернулся и стиснул руль так, что побелели костяшки. Нетрудно догадаться, что он был в ярости. Эмоции такие осязаемые, что казалось, в салоне вот-вот заискрит. Зато до отеля добрались на удивление быстро. Настя даже не заметила, как они преодолели это расстояние.
Потом он парковался. Резко, движения рваные, но выверенные до автоматизма. Как будто кипевшая внутри ярость обострила все его чувства. Но ни одного слова. Только дикое напряжение между ними. Так они прошли через холл, а потом каждый в свой номер.
И вот там.
Настя хотела помыться. Отскрести это проклятое напряжение, смыть с себя все. Но только она ушла в душ, как за дверью раздались шаги. А потом дверь и вовсе отворилась, а на пороге возник Виктор.
– Ты ненормальный! Лезть сюда днем!
– прошипела Настя.
Она едва успела прикрыться полотенцем. Но мужчина, казалось, не слышал, смотрел на нее, жадно впитывая взглядом всю. Потом гулко сглотнул и подался ближе, забирая ее в объятия.
– Настя...
Есть вещи, которые делать нельзя, но безумие момента... Оно кружит голову. Вот так сейчас ей кружил голову его низко дрожащий голос. Хотелось закрыть глаза и раствориться. И будь что будет.