Не твоя девочка
Шрифт:
— Алиса, вот мы и перешли на ты, — засмеялся Вадим, и я тут же покраснела.
И это мой первый рабочий день…
— Успокойся, пожалуйста. Никого мы разорять не будем. Это мужчина в сердцах вообще просил ее пристрелить. Потом даже расплакался. Жена ему изменяет, и он теперь думает, что дети не его. Мы поговорили, решили вначале выяснить как обстоят дела на самом деле, раз у жены много лет любовник, а потом уже решать, как быть.
Он развел руками, мол, дело-то житейское, а мне до ужаса стало жалко детей. Мужик-то взрослый, как-нибудь переживет, а вот если дети окажутся
Тут же подумала о себе. Нет, я все правильно делаю, правильно… Я никого не выбрала, но и никого не обманывала. Да у меня и детей-то нет.
— Ты слишком близко воспринимаешь чужие проблемы. Поверь, здесь бывают разные клиенты и у многих истории посерьёзнее этой.
— Ладно, извини…
— Нет, ничего. Просто в следующий раз не делай скоропалительных выводов. Никогда…, - улыбнулся Вадим и сел работать дальше, я поплелась на свое рабочее место.
— Следующего раза не будет, — кивнула серьезно, давая понять ему, что больше хлопот не доставлю. И так уже показала свои умственные способности во всей красе.
* * *
Месяц пролетел незаметно. Я наконец-то была при деле, а дела у Вадима вроде бы пошли в гору. Народ потихоньку прибывал, то ли благодаря рекламе, на которую Хорошев неплохо потратился. То ли просто в городе был острый недостаток юристов, но клиенты все прибывали, и Вадим даже задумался нанимать второго сотрудника.
— Эх, жаль у тебя не профильное образование…
— Да я в жизни бы не стала ковыряться в этом вот всем… особенно все эти разводы. Ха, особенно… Да только они и есть считай.
— Но ты же с этим так, или иначе работаешь, — Вадим усмехнулся и налил нам кофе.
В послеобеденное время у нас редко бывали посетители и мы заказали пиццу прямо в офис. С минуты на минуту должен подъехать курьер, а пока решили немного взбодриться.
— Ну так одно дело временно поработать c этими бумажками, тем более, что мне не приходится общаться со всеми этими бывшими… И другое дело — посвятить себя и свою жизнь юриспруденции.
— Тоже верно… А кстати, кто ты там у нас по профессии?
— Психолог, — криво усмехнувшись, ответила я.
— О! Можно специально для тебя должность открыть.
— Издеваешься?! У меня ни опыта, ни вообще какой-либо практики. Так, одно название.
— Так зачем же ты училась? — Вадим так удивился, будто всерьёз считал, что все учатся для каких-то высоких целей.
— Честно?
— Как хочешь… но хотелось бы честно.
— Не знаю. То ли дяде назло, то ли и правда тогда еще хотела помогать людям. Детям…
— Ну и что тебе мешало пойти куда-то в государственное учреждение?
— Я… я не знаю, правда. Вадим. Я не чувствую, что могу помогать кому-то. Я себе-то помочь не могу, — снова усмехнулась я и прошлась по кабинету, стараясь не встречаться с ним взглядами.
— И самое главное я не хочу, понимаешь? Не мое это все, ну какой из меня психолог?
— Ну хорошо… я не буду спрашивать, что ты имеешь в виду под выражением «себе помочь не могу", уверен, что ты все равно не ответишь. У меня есть глобальнее вопрос — а кем бы ты хотела быть?
— У нас что, анкетирование? Я не знаю. Правда.
Я боялась, что он и дальше будет меня пытать этими вопросами, но очень удачно курьер привез пиццу и вопросы Хорошева оказались уже не актуальны, потому что мы оба дико хотели есть. Пицца издавала такой аромат, что мы, не сговариваясь накинулись на сочащуюся сыром вкуснятину.
Макс больше не объявлялся, Богдан иногда позванивал, но попыток приехать не предпринимал. Разговоров о разводе или примирении мы тоже не вели, довольствуясь дежурными фразочками.
Про Сашку я больше ничего не слышала. Он никак не давал о себе знать, и я надеялась, что у него все нормально. А также на то, что он больше никогда не появится в моей жизни. Нино так и не вышла на связь, но вчера мне передали от нее письмо. Самое настоящее письмо в конверте. С марками и адресом. Адрес был указан не мой, а бывшего ресторана. И уже оттуда позвонил Резо, попросив его забрать.
«Дорогая Алиса! Мне очень жаль, что все так получилось. Пожалуйста, не обижайся на меня. Но мне срочно пришлось уехать и думаю, что это навсегда. Есть обстоятельства, о которых я просто не могу тебе поведать. Поверь, так будет лучше для всех. Может быть когда-нибудь мы еще встретимся, а может и нет, но знай, ты в моем сердце. С искренними душевными переживаниями и большой любовью в сердце, твоя подруга Нино.»
Последние строчки читала, украдкой смахивая слезы. Она так и не объяснила причин и узнать их мне уже не придётся никогда. Ну что ж… значит так тому и быть. Я бережно сложила письмо обратно в конверт и убрала в шкатулку, где хранились фотографии моей семьи.
На выходных решила съездить к Петруше, изрядно по нему соскучившись. Подумала, что неплохо было встретиться в эти дни с Юлькой. Три раза набирала ее номер, но она так и не взяла трубку. Может она в Москве, работает и ей просто некогда? Но ни вечером, ни на следующий день подруга так и не позвонила. Ну никто не хочет со мной общаться, что за дела. Я обиделась и решила, что в следующий раз также буду игнорировать ее звонки.
* * *
В родном городе вовсю поливал дождь. Крупные капли били по окну автобуса, когда мы подъехали к автовокзалу. Как назло, с собой у меня не было ни зонта, и плаща, и пока я добежала до навеса, успела вымокнуть до нитки.
Такси подъехало минут через десять, и водитель неодобрительно покачал головой, увидев какая мокрая курица сейчас залезет к нему в салон. Но хоть не отказался от заказа, впрочем, предупредив, что цена будет в два раза дороже-ему после меня еще убрать. Спорить я на стала, потому что прекрасно понимала дядьку. С меня на коврик натекло столько воды, что впору ведром вычерпывать. Водитель включил печку и всю дорогу я пыталась согреться. Не хватало еще заболеть в гостях.
Петр встретил с объятьями и слезами на старых, морщинистых глазах. Единственная родная душа из прошлой жизни. Нужно как-то уговорить его перебраться ко мне. И мне не так одиноко будет и ему тоже. Хотя прекрасно понимаю, почему он отказывается — наверняка думает, что будет мне обузой, мешать и так далее.