Не в своей шкуре

Росянков Виталий

– Потерпевший уже значения не имеет.

– А что имеет?

Рудаков снова начал писать, потом оторвался от бумаги, поглядел на Авдея в теле Секретова.

– Честно? Показатели. У нас показатели такие низкие, что нашему начальству постоянно прилетает за это сверху. Дел доведённых до конца мало, а тут такое счастье: преступление раскрыто сразу по горячим следам, преступник за решёткой ждёт приговора суда. Это же показатель.

– А человек?

Рудаков ухмыльнулся.

– Где ты человека видел? Чучело.

Лопоухий Сева Удальцов зачитывал по бумажке доклад,

бормотал что-то про надои, поголовье скота в районе и сбор урожая. Секретов словно пропускал всё это мимо ушей. Он восседал во главе стола на совещании с аппаратом правительства города. Чтобы не подумали, что он находится мыслями и душой не в мэрии, не в зале совещаний, Секретов старательно делал умное важное лицо. По обе стороны стола сидели десять чиновников. А Секретов вспоминал вчерашний день, как ему было хорошо. Как же здорово быть молодым и иметь возможность наслаждаться физической любовью. Его жену звали Татьяна, точнее не его, а Авдея, как бы его. Он это узнал, когда она разговаривала по телефону с подругой, услышал голос на другом конце, произнёсший это имя. В прежней жизни, когда Секретов был самим собой, то есть Секретовым его не так волновала интимная сторона жизни. Он был женат, коротко и глупо. Его жена была хорошей женщиной. Она любила его, любила без взаимности. Так чаще всего в жизни бывает – один любит, другой позволяет себя любить. Она преподавала химию в местной школе. Его совсем не волновала жена, как женщина, хотя они бывали изредка близки. Секретов был слишком честным и не мог притворяться, имитировать страсть. Он сказал как-то жене, что ему в данный момент жизни важнее наука, тогда он занимался разработкой вечного двигателя. Жена плакала, безумно страдала, но рассталась с ним. Потом она уехала в другой город и Секретов ничего не знал о дальнейшей её судьбе. Он думал, что у него было с Татьяной. Неужели любовь? Нет же – это была страсть, но как всё было приятно и сладостно. Его тянуло к ней, как магнитом. Он обещал вернуться в этот день пораньше домой. И тут он вспомнил Аллу. Что ему делать с чувствами к ней?

– Давайте на этом закругляться, – прервал совещание первый зам Секретова в теле Авдея Елисей Драчёв.

Это был молодой мужчина в круглых очках, брюнет в строгом сером костюме с чёрным галстуком. Чиновники вышли.

– Авдей Евгеньевич, я подготовил бумаги.

Драчёв вытащил из чёрной кожаной папки несколько листов.

– Какие бумаги? – не понял Секретов.

– О сносе домов в частном секторе, где мы хотим пустить землю под застройку.

– Тормози со сносом.

– То есть?

– Мне пришла инфа с Москвы о том, что у нас в районе будет большая проверка.

– Инфа? С Москвы? Мы же отстёгивали каждый месяц туда.

Драчёв показал глазами наверх.

– Это особые люди. Кто-то стуканул на нас.

– Нас всех посадят?

Елисей задёргался, ослабил галстук.

– Надеюсь, что нет.

– Что же нам делать?

– Надо сделать что-то полезное для города.

– Это как?

– Как – это уже твоя забота. Придумай. Ты же мой заместитель.

В четыре часа дня Секретов вышел из мэрии. Его личный водитель Вадим выскочил из чёрной немецкой машины и тут же открыл ему заднюю дверцу. Секретов залез в авто.

– Вот что, высади меня на остановке на площади Фрунзе, – попросил Секретов.

Машина проехала полторы минуты и мэр вышел, где просил его высадить. Секретов прошёл сто метров до двухэтажного старинного дома, где на первом этаже над окном висела вывеска "Турагенство Алла-глобалинтернешнл". Секретов нырнул в подъезд и сразу прошёл в первую дверь справа. Он оказался в маленьком помещении, где за столом сидела Алла. Она была одна.

– Ого, к нам сам глава города пожаловал.

В очках с линзами серо-дымчатого цвета она выглядела ещё привлекательнее. У Секретова перехватило дыхание.

– Что вы стали, как соляной столп, господин мэр, присаживайтесь, -то ли шутила, то ли говорила всерьёз Алла.

– Это я – Секретов.

Мэр сел на стул напротив Аллы.

– Получается, что всё,что с нами случилось, не сон?

– Это самая настоящая явь.

– Профессор, вы гений. Я восхищаюсь вами.

– А я покорён вами, Алла. Давайте сбежим из этого города куда-нибудь.

– Куда?

– В Москву.

– Теперь вы богаты и можете себе позволить жить в Москве.

– Возможно, но я не знаю, где заныкал деньги Авдей.

– Как же вы покинете город, а ваша работа? Вы – мэр. Вас будут искать.

– Подам в отставку.

– Так просто всё бросить и бежать это как-то…

– Низко?

Алла пожала плечами.

– А знаете, Алла, я приказал Драчёву замутить какой-нибудь полезный проект для города. Хватит уже лепить эти торговые центры.

– Вы большой умница и сделаете наш город самым счастливым в стране.

– Вы преувеличиваете мои таланты. Я думаю всё про Авдея. Что с ним?

– Он обживается на новом месте.

– Это большой оптимизм. Думаешь, он так легко сдался? Нет, он будет бороться. Он захочет вернуться.

– Ему всё равно никто не поверит.

– Но скандал может случиться.

– У вас теперь власть и вы вольны решить его судьбу, как вам будет угодно.

– Убить его что ли? Я не могу на это пойти. Я гуманист, а не палач.

– Если он появится, мы дадим ему денег и отправим отдыхать на какие-нибудь тропические острова.

– Толку от такого отдыха в почти что семьдесят лет? А, если он осознал, что оказался в моей шкуре, что он старик и покончил собой?

3 глава

Секретов смотрел на айфоне популярный сериал, сидя в своём, точнее лябинском кабинете. Айфон зазвонил. На экране айфона показалась надпись Муся. Кто это ещё? Секретов рассердился, что его отвлекли от приятного времяпровождения. ПРишлось нажать на приём вызова.

– Да, слушаю.

– Привет, – на другом конце зазвучал мягкий бархатный женский голосок.

– Да, я слушаю.

– Милый, ты почему так строго говоришь?

– Милый?

– Авдеюшка, что с тобой?

– Всё нормально.

– Ты меня разлюбил? Ты уже не звонишь мне третий день. Что-то случилось?

– Ничего, всё нормально.

– Ты не хочешь меня больше?

– Мне это трудно тебе сказать, но да, не хочу.

На другом конце послышалось всхлипывание.

– Перестань, – попросил Секретов. – Я же женат, надо это понимать.

– Раньше тебя это никогда не останавливало.

– То было раньше.

– А теперь, что произошло?