Не вижу, не слышу, не чувствую боли
Шрифт:
– Два очка хозяевам пол! Счет 5:3, - вот и прошла последняя замена. Больше выставлять было некого. Нобунага матерился, шипел через зубы, выходя с поля. Будь его воля, этот самурай ни за что не позволил бы мальчишке сражаться за него, но ему серьезно повредило внутренние органы, и Фэйтан силой уложил его на пол фактически, фиксируя повреждения своими изуверскими медицинскими познаниями. Киллуа встал рядом с Гоном, глаза друзей горели решимостью. Следующий сет, когда противник перехватил мяч снова, его встретила стена электричества и мощный удар под дых, от которого Лиам, впрочем, только хмыкнул.
– Не плохой потенциал. Жаль, развить не успеете, - оскалился, собираясь незамысловато свернуть детям шеи, но прямо перед ним появился Хисока, выдергивая Нен-сгусток из чужих рук своей жвачкой. Дальнейшие события превратились в кровавую бойню прямо на поле. Древние окончательно отпустили всякие тормоза, просто выбивая игроков, до которых могли дотянуться. Хисоке пришлось сосредоточиться на Эйле, оставив Ана и Лиама на откуп защиты. Когда мяч был не в руках
– Одно очко гостям! Счет 5:6, - это объявление зажгло воздух в зале. Мяч уже потерял часть своей убийственной мощи, истаял почти, теперь сражение шло больше между Древними и Пауками. Почуяв развязку, Предтечи решили показать свой полный потенциал - все Пауки оказались, фактически, вырублены мощными ударами и бешеной скоростью. До этого, хозяева поля больше развлекались и разминались. Теперь же, когда их печати тоже начали истаивать, они выпусти всю чудовищную ауру, что сдерживали до этого в телах. Гону и Киллуа показалось, будто с них снова заживо сдирают кожу, Ретц не устояла на ногах, закрываясь полностью, она упала на пол, ее кости почти дробились от чужой мощи. Хисока ощерился, его зрачки превратились в узкие щелки, и он начал палить ауру вокруг, расчищая пространство для боя, из ниоткуда появился огненный хвост - и не просто в измененном зрении Курапики, а так, что его увидели все остальные. Но все было бесполезно - Лиам уже заносил руку над кольцом. Риодан не успевал - какие-то секунды отделяли их от полного поражения. Не только на поле - с чужой победой они теряли Курапику и Куроро, скорее всего навсегда.
Курута улыбнулся уголками губ вдруг легко. И мяч растаял под руками Древнего, так и не попав в кольцо. Мужчина пораженно уставился на пустую ладонь, а потом повернул голову в сторону Водящего Риодана. Курапика стоял в центр поля - нет, он не стоял, а парил чуть над полом... и поглощал чужую ауру вокруг себя, как чудовищная черная дыра. Его выражение лица было спокойным и расслабленным, тело светилось как у золотой статуэтки, он буквально высушивал чужие резервы, обходя как ни странно, своих. При этом, его собственное количество силы не повышалось - аура уходила внутрь него и пропадала. Хисока, видя это, растянул рот в усмешке и засмеялся негромко - его маленький план по тому, как усложнить чужую жизнь, дал самый неожиданный результат. И фокуснику откровенно нравилось то, что он видел. Древние замерли, как статуи, наблюдая за мальчишкой. Он никогда не будет их, понял Лиам остро и болезненно. У него уже есть партнер. И не просто партнер - кто-то тоже шагнувший на путь Древнего, образовавший завязь, что даст свои плоды позже, напитанная силами окружающих.
– 31-
Весь мир - цветной, яркий до безумия калейдоскоп сейчас. Он складывается в реальность из кусочков воспоминаний, голубого неба над головой, свежего зимнего ветра, что забирается в легкие на каждом вдохе. Невыносимо острые, до подрагивающих рук, собственные чувства, как никогда далеки от спокойствия. Они вспыхивают, затухают, радужными нитками обвивают изнутри и снаружи. Мостовая сама ложится под ноги, дробным стуков каблуков о старинные камни. Это не Йоркшин, а старинный город в Греции, но каждая улочка неуловимо знакома и вечное дежавю искрится на губах. Зима здесь много ласковей, чем на континенте - лишь прохладный ветер с моря говорит о ней. Ему хочется смеяться и, одновременно, отчего-то, внутри острый испуг, что за эти месяцы они отдалились, отошли друг от друга слишком далеко. Остров Жадности остается за спиной, как и руки Пауков, их объятия на удачу, перед коротким прощанием, острый вампирский поцелуй Фэйтана в висок; неловкое птичье касание Мачи; горячее прикосновение Уво - осторожное, но все равно выбивающее дух; губы Финкса целующие кончики сломанным пальцам; радостные руки мальчишек - Гон и Киллуа с трудом отпускают его, оставаясь теплыми огоньками на периферии сознания. Каждый из них, желает успеха его мисси и каждый желает ему счастья, даже Хисока машет на прощание ладонью и кривит губы в странной насмешке, но злости в рыжем лисе уже нет. С той стороны, Курапику встречает Леорио, у которого Фэйтан оставил обе приставки. Парень ошарашен, еще более необычно выглядящим другом, но заражается этим искрящемся на свету чувством - они смогли, справились, и осталось всего ничего до развязки.
Идущий рядом мужчина посматривает удивленно, но молчит. Он, кажется, тоже чувствует, как Нен Курапики перетекает вокруг них, нетерпеливая, жаждущая соединиться в единый рисунок со своей второй половинкой. И невольно, раз за разом, его взгляд снова притягивает мальчишка в женской почти одежде, красивый до боли, в острых лучах южного солнца. Он не идет - летит над землей, иногда нетерпеливо прикасаясь к чужому рукаву, указывая направление - даже не глядя в нарисованную на салфетке схему переданного им маршрута. Будто итак знает, куда же ему нужно, и где именно повернуть в этом хитросплетении старинных улочек, напоминающих лабиринт Минотавра. В самом конце, их ждет чудовище - глава известной по всему миру, и одной из самых разыскиваемых
Курапика улыбается, тонкая невесомая паутинка в подреберье указует ему верное направление лучше, чем что-то еще. У других Пауков, она куда как прочнее, стальные канаты связи друг с другом, но Курута хватает пока и того что есть, ведь по идее и такого не должно образоваться, пока он не получил свой знак четвертого номера. Однако оно есть - и это то, что заставило Риодан поверить ему, стать своим, даже без залога верности, в виде хищного рисунка, впивающегося в кожу острыми жвалами. Даже Древние отступили перед этой связью, Лиам склонил голову, признавая поражение, глядя на него удивленно, внимательно, но после победы, после этого странного поглощения, пришедшего изнутри, старался держаться в стороне, как и его братья. Он молча, снял печать собственного проклятья с руки Фэйтана, и Курута смог залечить все повреждения, тратя оставшуюся ауру на помощь пострадавшим в бешеном противостоянии членам Труппы Фантомов. Предтечи исполнили свои обещания. У Пауков же даже на злорадство не осталось сил - все понимали по какой кромке они прошли, и только чудо спасло их от древних тварей, по прихоти скуки, вступивших в содружество с создателями игры. Именно их сила и их кровь питала основную заградительную линию, отделяющую Остров Жадности от остального мира - ни у кого другого, просто не хватило бы на это потенциала. Курапика видит это особенно четко в том алгоритме, что высвечивается на центральном компьютере, куда их пустили нехотя. Рейзор так же молчит, лишь отводит в сторону Гона, рассказывая ему об отце. Мальчишки достойно держались, выстояли до самого конца, принимая и отбивая подачи на максимальной силе от игрового мастера. Их нельзя назвать взятым просто ради числа - внесенный вклад достаточно велик, чтобы Финкс решил помочь им с проблемой Подрывника, да и самим, если честно, это оказывается необходимо. Они показывают парню выход с Острова - билет для этого, можно получить, избив начальника порта, и несчастный НИП, уже даже запомнил Пауков, но не может пойти против собственной программы, отдавая вожделенную карту лишь после определенного количества нанесенного урона.
Ему забавно везет - на выходе из игры, сидит та же девушка что и на входе - они с сестрой меняются постами время от времени. Ита чуть приоткрывает рот, словно желая спросить еще что-то сверх положенного, но все же замолкает. Она уже знает о произошедшем - все знают... кроме Джина, которого поставят в известность лишь, когда он соизволит явиться в игру. Мальчишка, о котором девушка решила не докладывать когда-то, взбаламутил и всколыхнул тихое болото этого кусочка мира, ментальные щупы его товарища, до сих пор засели в системе и до тех пор, пока Пауки не уйдут, извлечь их нельзя. А чертовы господа преступники, получив нужные им данные, стирают всю базу способностей, всех игравших, когда-либо на Острове Жадности. Теперь же, Ита будет молчать и подавно - чтобы никто не узнал вдруг о том, что именно из-за ее мстительности и начался весь балаган, из-за нее, по сути, пробудились Древние и из-за нее пострадали данные. Курапика смотрит на игрового мастера через свою повязку на глазах, а затем улыбается вдруг - не в первый раз за сегодняшний день, но все так же искренне.
– Я никому не скажу, - он тает в перемещении во внешний мир с тихим смехом, похожим на перезвон хрустальных колокольчиков.
Курапика может лишь предполагать, что сделал именно Куроро, помогая ему поглотить силу на поле, в конце игры, но, если мужчина захочет - сам расскажет. Почему именно он? Потому, что у самого Курапики нет подобной возможности, а это странное ощущение, пришло именно изнутри, откуда-то, где подрагивает протянутый меж ними мост из паутинок и тонких веточек чувств. Если бы не мужчина, в очередной раз, взявший все под контроль, он просто не справился бы. Глупо было вообще ввязываться в такую авантюру на его теперешнем уровне, который даже Фэйтан и Финкс поджимая губы, натянуто, называют приемлемым, а не хорошим. Что уж говорить о Древних. Помощь Люцифера, и гордыня старинных существ - вот что позволило выйти без потерь из подобной заварушки. Но в будущем, он будет гораздо более осторожным и осмотрительным, этот опыт Курута не забудет, ни за что.
Найти изгоняющего Нен специалиста в базе, занимает жалкий десяток минут. Они с Шалнарком, в четыре руки отсеивают всех неподходящих, пока не остается одно единственное имя. Им чудовищно повезло, можно сказать. Абенгаге удивлен, когда ему назначает встречу совершенно незнакомый игрок, а затем, как и множество мужчин до него - абсолютно заворожен. Тонкий силуэт, расцвеченный золотыми рисунками на коже, затянут в плотную ткань узких джинс и высоких сапожек, туника с открытыми плечами и длинными полупрозрачными рукавами не дает понять - парень перед ним, либо девушка. Жесткий корсет причудливо стягивает складки на груди, длинные, до талии волосы, могут ввести в смущение кого угодно. Еще необычнее, то предложение, которое ему делает неожиданный знакомый с вышитой шелковой нитью газовой повязкой на глазах. Бешеная сумма, равная практически назначенной Баттерой за Дыхание Архангела. Пауки помогают ему разобраться с Подрывником и платят огромный гонорар - только лишь за удаление чужого Нен, давно умершего человека. А так как это основное условие для уничтожения инородной сути, то оно почти не потребует усилий с его стороны. Смешно и неожиданно, даже не верится. Но Пауки не нарушают своего слова первыми - они известны этим. Наверное, по тому, Куроро и его люди, так редко дают кому-либо свое слово.